Верно говорят, что когда подрастают детки, вместе с ними подрастают и бедки. Даже для тех родителей, что никогда не были озабочены воспитательным процессом сильно. Вроде меня. Потому что, ну...Все эти странные истории о том, как старшая сестра заставила забыть меня о том, что у меня есть ребёнок. Или те, в которых я, без веских на то причин, признан был официальным злодеем, худшим парнем в Бейкон Хиллс, с полным игнорированием всех моих заслуг. Вроде тех, что ребятишки бы и парочку загадок не сумели вскрыть, не подскажи я им, как нужно действовать, не направь в нужную сторону. Потому что быть сильным оборотнем - не только собирать вокруг себя людей и существ всех видов, чтобы сподвигать их затем на подвиги, но и обладать нужными знаниями. Теми самыми, которыми никогда Маккол не славился, уповающий лишь на собственную природу. Ту самую, опять же, что ему подарил я. Минус астма, плюс возможность защитить себя самого и своих близких. Не понимаю, почему при таких исходных данных все, включая дочь, так любят припоминать мне это. Можно сказать, что я оказал Скотту величайшую услугу в его жизни.
Хотя, неблагодарность детишек и неспособность их понять, почему именно меня держать лучше в стане союзников, всегда удивляла. Бежали ко мне, как только натыкались на очередную стену, выстроенную из отсутствия знаний и подростковой глупости, придумывая всё новые и новые причины, почему же я должен им помочь. И тут же забывали о том, что я всё-таки помог, пусть даже, не совсем бескорыстно. Возможность получить своё при затрате усилий и времени - вполне естественный человеческий процесс, мне кажется. А альтруизм и вовсе не свойственен ничьей природе. Ни человека, ни уж тем более оборотня. Мы ведь все хищники, даже если выглядим несколько облагорожено и умеем прятать собственные когти. Забывать об этом необычайно глупо, а делать вид, что это не так  - очень даже лицемерно. Любой, даже самый юный волчонок, недавно обращённый, уповает на собственные клыки. Нельзя быть агнцем божьим и  быть созданным при этом для убийства овец.
Так что, ничего удивительного и ни для кого не было, так полагаю, покинул когда чертов городок, не испытывая даже капли ностальгии. Слишком много там случилось плохого, вроде того, что меня дважды сожгли заново. Слишком мало смысла было оставаться на территории оборотня, с которым мы вряд ли нашли бы когда-нибудь общий язык. Он был обязан мне, даже если так и не поблагодарил ни разу за облагораживание собственной жизни, а я не собирался быть тем, кто принимает правила игры глупых сказочек. Альфа, вся сила которого заключается лишь в том, что он умеет заводить друзей, готовых умирать за него, со всеми этими мотивирующими речами. Выжженная земля, где был когда-то наш дом. Никто не верит, что я могу быть несколько сентиментален, речь когда идёт о моей семье, напоминая каждый раз, что я убил Лору. Но ведь для этого, помимо прочего, была веская причина. После пожара, устроенного охотниками, мне просто нужно было выжить - восстановиться, спустя столько лет, вырвавшись из плена безумия, в которое окунула боль. Не все мои поступки в тот момент были исключительно здравыми, а выбор - правильным. Будь у меня чуть больше времени и сил на то, чтобы подумать, я бы никогда не сделал столь бесценный подарок Скотту Макколу. Мы знакомы с ним, как с волком, уже столько лет, а я всё ещё так ни разу и не сумел испытать чувства гордости за собственное создание. Даже какого-нибудь отдалённого, не связанного с наличием альфы на моей территории. Мальчишка, восхваляют все которого за достижения, свершённые не им. Он выбирает женщин, что дерутся за него, до последней капли собственной крови. Всё, что он делает, так это толкает речи друзьям, объясняя им, почему вся его жизнь и его цели важнее. И даже мою собственную дочь, пусть это было не так уж сложно, сумел настроить против меня. Скотт Маккол, не способный ничего решить без своей так называемой стаи. И, кажется, совсем не озабоченный тем, чтобы решать её проблемы в неудобное для себя время.
Взять хотя бы Малию, доверяющую ему столь безоговорочно. Тысячу раз мне повторяла, что выберет его, а не меня, лишь потому что Скотт хороший и он обязательно, в ответ....Впрочем, проверить теорию никогда не было повода. Ведь это у него всегда были проблемы, участвовать в которых приходилось всем. Это ему бросали раз за разом вызов, отвечать на который должны были постоянно другие. Это девушкам, с которым он встречался, приходилось учиться драться, катаной или с помощью лука, для того, чтобы помочь ему. Но где был он, когда у всех остальных были проблемы?
Или, к примеру, Лидия Мартин, без которой и на шаг не смогла бы вся компания продвинуться, еще в самом начале всех историй. Я был злодеем, укусившим её и был тем, кто так беззастенчиво приходил в её сны, чтобы вернуться. Я же был тем злом, что пробудил в ней банши. Не спорю. Вот только и Скотт не слишком-то заботился об одной из своих друзей. Пользовался её невероятными знаниями обо всём, но так плевать хотел на то, с какой скоростью она летела в пучину безумия, не собирался помочь ей. И снова, как ни странно, даже такие умные парни, как Стайлз, совершенно не заметили этого. Маккол умел убеждать всех вокруг, что хороший друг. Хотя, мне вот, как наблюдателю со стороны, казалось, честно говоря, что дела обстоят несколько иначе.
Что снова возвращало к вопросу мисс Хейл-Тейт, оставшейся в родном городке. Её жизнь в опасности, насколько мне известно, но я  не вижу рядом толпы желающих спасти её. Прибываю когда в это здравым смыслом забытое место и вникаю в сложившуюся ситуацию. У ребятишек, окончивших школу, началась своя, взрослая жизнь, понимаю это прекрасно. Но ведь вопрос стаи - не вопрос нахождения в  одной школе или проживания на одной улице. Происходит именно то, что и говорил когда-то Малии, в очередном всплеске её гордыни и дочернего нигилизма - в конечном счёте, хочется того или нет, но остается только семья.
Я вот здесь, ради неё, в конце концов. А остальные - нет. К тому же, справедливости ради, я её прекрасный шанс уехать отсюда, повидать мир и наконец-то насладиться всеми прелестями существования в человеческой шкуре. Ей бы перестать злиться на то, что от меня не зависело совершенно. Я связался с её психопаткой-матерью когда-то, но не думал, что она попытается убить нашу дочь спустя семнадцать лет. Я не участвовал в  её воспитании и не учил важным вещам, но ведь и память свою сестрёнке отдал отнюдь не добровольно. Тот факт, что я тоже пострадал в этой ситуации, а у меня отняли то, что принадлежало всё-таки мне, никем не рассматривался в качестве смягчающего обстоятельства, как ни странно.
Хотя, из очевидных плюсов - тот факт, что Малия способна постоять за себя. Сильная, смелая и умная девочка, даже если, как положено любому подростку, плохо выбирает себе компанию.
- Либо ты снова сначала поддаёшься инстинкту ударить, не вникая в окружающую обстановку, либо, меня и хотела поцарапать? Растягиваю губы в улыбке, удерживая дочь за запястье. Знаю, что даже аромат не успела почувствовать, скорее всего, сконцентрироваться на нём, когда я появился рядом. Зато, услышала шум за спиной и среагировала как и положено  хищнику - постаралась напасть первой. С острыми когтями наперевес и угрожающим видом. Я оказался слишком близко к ней и у неё прекрасно бы вышло ударить меня с разворота. Если бы я только не знал инстинктов и повадок собственного ребёнка, не догадывался, как она будет действовать. Она определённо, всё больше расцветает с каждым днём, становится красивее и опаснее, такая похожая на мать. Вот ею, в отличии от Скотта, как собственным проектом, я могу гордиться.
- Здравствуй, дочь. Отпускаю её руку, не демонстрируя никакой грубости. Знаю, что слишком удивлена видеть меня здесь и не ожидала появления, но я вынужден был оказаться тут. Раз уж, как мне стало известно, жизнь её находится в опасности. Может быть, меня часто обвиняли в равнодушии и в большинстве случаев это было абсолютной правдой, но ведь и ситуации были разными. У меня один ребёнок был, что стоило бы учитывать, не судя обо всём одинаково. В тех ситуациях, где речь шла о ней, я в основном все-таки участвовал.
- Хотел конечно позвонить и сказать, что скоро приеду, но решил сделать приятный сюрприз. Вряд ли сама Малия моё появление таковым считает, я понимаю. И всё же. Пока надежды свет в нас горит...К тому же, у неё нет особенного выбора, принимать мою помощь или нет. Друзья её разъехались по колледжам и городам, а папочка приёмный, при всём его желании не сможет оказать нужного содействия. В уравнениях, где речь идёт о нашей семье, я его в принципе стараюсь не учитывать. Случайный человек, не сделавший ничего, чтобы найти Малию, за которую отвечал. Не думаю, что стоит придавать ему значение.
Так что, девчонка не звала, даже нуждаясь в помощи, но я не смог проигнорировать свои отцовские инстинкты. Нравится ей их наличие у меня или нет. Я уже потерял огромную часть семьи. Не хотелось бы вновь переживать этот отнюдь не весёлый опыт. А сейчас, к тому же, гораздо худший теоретически, чем это было раньше.

Странным был Александр. Растерянным что ли.. Не крутым генералом, который только что спалил десятки людей и технику, не выкосил гектары земли — он был человеком, осознающим себя небольшим среди огромного пожарища. Словно душа его обнажилась и выползла наружу. Алина давно не видела его таким.. видела тогда у стола в кабинете, год назад, когда еще совсем студенткой пришла вечером поговорить и руки их соприкоснулись. Оба тогда еще удивлялись простому явлению: Усилитель и Святая зарождали необычную силу, радужным облаком высвобождали и озаряли все вокруг. Тогда в кабинете ее было мало, а здесь в лесу — могучий поток частиц, спаливший все на своем пути.
Страшно Алине. Поняла она, что Александру тоже не по себе. Смотрит на него сверху вниз, когда тот присел на связку дров, брошенную крестьянами.
Так необычно видеть границу жизни и смерти. Там где два гриша — там все сохранилось, а если вперед посмотреть, шагов на триста — дальше выжженная пустыня и искрящийся углями тлен. Удушающий запах гари наполняет все собой  и долго рядом стоять наверняка тяжело тому, кто присутствует в реальности. Взгляд опять упал на одинокого человека у границы тлена на связке дров.
— Уходи отсюда, — произнесла Алина, кивнув на зарево, — ветер может смениться..
Жаль никого не осталось рядом. Один Кириган в реальности. Крестьяне ушли. И если что пойдет не так — не поможет никто раненому Морозову. Только Алина.
Силы ее, правда, подкосились. Она долго в проекции и только что отдала много света. Пока не произнес это Усилитель, не обращала внимание. Настолько случившееся взбудоражило. Адреналина много, может спалить еще страну, если надо. И ошибается Морозов. Ошибается.. Уверена Алина, но дрогнула уверенность. Ведь объективно гриш перед ней умнее и знает о проекции больше. Это видно прямо сейчас, теперь. Даже когда хочется обесценивать и унижать его в отместку за прошлое. Ведь он сражался с ней! Там в коридоре подземье они сошлись друг против друга. Много боли причинил. Мучал ее друзей и убивал! Хотелось обесценивать и унижать такого, но реальность твердила, что Кириган все еще мудрее их всех вместе взятых и знает больше. Возможно из всех гришей последний на этой земле, кто столько прожил. Опять возрождается невольное уважение и восхищение. Сложно упрекнуть того, кто может и знает как делать. Только этот человек раскрывал в Алине те качества, о которых она даже не подозревала. И было это печально.
-У озера может быть опасно, — произнесла Святая, понимая что прав Морозов. Устала она. И будет если два дня есть сладости и спать, восстанавливая силы, в дикой местности порвут смертного генерала на куски звери или люди. Да и рана может загноиться. -Тебе нужно быть в доме, под крышей, если пламя не перекинется на него и ветер не  сменится. Это опасно, Александр. Одному человеку в лесу без стаи тяжело..
Наверное не до конца осознает это тот, кто веками жил один, но со своею силой. А теперь один, но без силы. Ему придется питаться как придется, мерзнуть и отбиваться тем, что попадет под руку. Когда Алина порвет связь и закроет проекцию, судьба Киригана покроется мраком. Его потеряют из виду. И что будет дальше, знает только Единый. Тревожно.
“До Фьерды тут ближе, чем до Ос Альты”. Да. Именно так. Нет времени Алине отдыхать. Ей придется выступить с солдатами, чтобы срочно отыскать гриша в лесах. Чтобы пленить.. или спасти? Ей почему-то захотелось его спасти!
Он обещал дождаться. Но сможет ли выстоять против искушения бежать или против тягот жизни один? Благородное лицо пусть  и покрыто шрамами, грязью и прическа растрепалась, но все еще жива стать в нем, сила человеческая и мужественность.
— Я вернусь. Обязательно.
Алина еще раз посмотрела на своего и противника, и наставника. Почему-то поймала себя на мысли, что хочет запомнить его именно таким. Задержала свой взгляд. Настоящий.. как тогда у стола в кабинете. Таким она его тогда еще любила.
Святая оборвала связь и вернулась в реальность, ощущая своим затылком мягкую подушку под головой, на теле одеяло и перину пуховую. Снова дома, снова дворец царя.

Оранжевый закат ярко пылал над небосклоном, медленно опускаясь за горизонт планеты. Асока стояла посреди небольшой поляны, сплошь усыпанной высокими травами, и с интересом наблюдала за Эзрой. Они совсем недавно познакомились, но Тано было любопытно посмотреть на его тренировку, оценить потенциал этого мальчишки. И зрелище, которое представало перед её глазами, умиляло тогруту.

«Желание быстрого обретения знаний, безудержное стремление обрести как можно больше силы, кого-то он мне напоминает…» — женщина едва заметно хитро ухмыльнулась, глядя на то, как Бриджер резко орудует мечом, а затем решила подойти поближе.

— Сила и мощь, говоришь? Дайка посмотреть, — Асока спокойно протянула руку вперёд, попросив Эзру передать ей оружие.

Хитрый план, как преподать самонадеянному Бриджеру хороший урок, родился за секунду, и ловкие оранжевые пальчики спешно извлекли кристалл из рукоятки.

— Эй, что ты делаешь?! — в один момент послышалось недовольное восклицание Эзры.

— Учу тебя, — резко, дерзко и почти нагло отозвалась Тано, — Попробуй теперь отразить мои атаки и показать мне ту силу, о которой ты только что говорил…

Одним лёгким движением Асока взмахнула рукой, оправляя кристалл из меча Бриджера куда-то в неизвестном направлении, среди высоких изумрудных трав, а вторым — моментально вернула разобранный меч своему «зазнавшемуся» ученику.

Ещё через секунду её белые клинки, будто сами прыгнули в руки тогруте, и, не давая Эзре ни минуты на раздумья, женщина атаковала его.

— Эй, так не честно! Я не могу защититься без кристалла… Я не могу найти его…

Как и думала Асока, посыпались хаотичные оправдания по поводу «жёсткости» её обучения, но Тано изначально была к этому готова, пожалуй, даже она и ждала такой реакции.

— Бои с настоящими противниками никогда не бывают честными. Сконцентрируйся. Попробуй ощутить его через Силу… — быстро бросила короткий совет тогрута, при этом не переставая всё так же настойчиво нападать на Эзру.

Взмах мечом, ещё один, очередной приём… И вот её тактика удалась.

«Похоже, Эзра действительно учится так же быстро, как я предполагала», — только и успела про себя подумать женщина, прежде, чем новая её дерзкая атака легко была блокирована уже полностью собранным световым мечом Бриджера.

— Надеюсь, этот урок чему-то тебя научил, — загадочно ухмыляясь, Тано деактивировала свои белые световые клинки и чуть отошла от Эзры.

Ответ, который она получила от Бриджера, полностью её удовлетворил. Будь то, джедай, или серый джедай, не столь важно, никогда нельзя забывать о самоконтроле, никогда нельзя поддаваться пьянящему соблазну быстрого обретения мощи и гордыне, никогда нельзя терять гармонию и баланс с Силой. Асоке хотелось верить, что она, сейчас, в самом начале пути молодого джедая, смогла донести до него эту простую, но первую и крайне важную истину.

Желание непомерной Силы, гордыня, самопревозношение, излишние несбалансированные эмоции ведут на тёмную сторону. И хоть Асока уже давно не была джедаем в полной мере, она почему-то чувствовала, что должна была уберечь от подобных ошибок, уберечь друзей и близких, так, как когда-то она не смогла уберечь… Его…

Скорее всего, во всём виновата усталость. Организм изнашивается.
Нервы изнашиваются. Я изнашиваюсь. Иногда я напоминаю себе старую затёртую куртку.
Всё расползается по швам. Но я пытаюсь сохранить товарный вид.
Потому что иначе — свалка. Разница в том, что куртку можно снять.
А куда девать себя?

[indent] Стоит мне только закрыть глаза, и немного отпустить нить реальности, как я вновь попадаю туда, где пахнет сыростью и плесенью, а чертова пыль забивается в дыхательные пути, оставляя свой мерзкий вкус на кончике языка, когда дыхание становится поверхностным из-за болевого шока. Головокружение усиливается, и мне едва ли удается сфокусировать свой взгляд на чем-то конкретном, выискивая образы и границы предмета среди расплывающихся фигур и образов. Что из этого реально? Время и боль.
[indent] - Не умирай. – Почти на выдохе и беззвучно, как мантру. Стиснув зубы, цепляюсь за очередную неровность в полу кончиками пальцев, которых уже толком и не чувствовала. – Не умирай.
[indent] Шумный выдох и я не тороплюсь открыть глаза, боясь вновь оказаться в том месте, ведь подсознание уже играло со мной подобным образом, то ли в назидание, то ли в наказание, заставляя проходить через ад вновь и вновь. А прошла ли? Все говорили, что – да, я же была уверена в обратном. Иногда мне казалось, что я просто в очередной раз потеряла сознание и все это – мне снится. Я смотрела на происходящее как бы со стороны, анализируя все и всех, ожидая подвоха или какой-то нестыковки. Только услышав мужской голос, совсем рядом, решаюсь открыть глаза.
[indent] Его лицо стало первым, что я увидела, когда пришла в себя. Тепло его руки грело озябшие пальцы, и мне так сильно хотелось стиснуть их в ответ, стереть эту обеспокоенность с лица, пробивавшуюся даже сквозь улыбку, отпечатки страха во взгляде, но все, что мне пока было дозволено собственным телом, это лишь смотреть, и едва ли шевельнуть рукой, давая понять, что слышу и понимаю.  Совсем скоро новая порция коктейля из обезболивающих и успокоительных снова унесет меня в темноту, но тепло чужого тела не даст окончательно сойти с ума в поисках выхода из собственного сознания.
[indent] - Доброе. – Голос негромкий и хриплый ото сна. Мне не сразу удается договориться с собственным телом. Мышцы из-за неудобной позы во время сна, ныли пуще прежнего, и вовсе отказывались работать, пресекая на корню любую попытку пошевелить конечностями, отзываясь неприятной болью в последней. Чувствовала я себя разбитой еще сильнее, чем когда только укладывалась в постель. Сон не приносил никакого отдыха, только забирал с собой остатки сил, не предлагая ничего взамен. – Кофе. – Аппетита не было совсем, а крепкий и терпкий напиток мог помочь взбодриться. Кивнув в знак подтверждения своих слов, я на секунду закрыла глаза, а когда открыла, кинула взгляд на часы, занимающие свое место на прикроватной тумбе. – Слишком рано. Ты редко встаешь в такую рань. – Подтянув свой угол одеяла, я засунула его под голову, все так же лежа на правом боку. – Погоди, - понимание приходит с небольшим запозданием, но приходит. Уже прогресс! - Ты вообще спал сегодня?
[indent] Казалось, что прошло достаточно времени для того, чтобы чувства, связывающие нас когда-то, растворились, исчезли в рутине рабочих дней, новых знакомств и событий, но стоит произойти чему-то выбивающему землю из-под ног, как эта связь непременно давала о себе знать, становясь лишь сильнее с каждой попыткой ее отрицания. Звучит банально, но побывав на самом краю, я пересмотрела свои взгляды на некоторые вещи.
[indent] - Судя по неприятным ощущениям, мне удалось ночью найти относительно удобную позу и проспать так большую часть. – О том, что мне снится – благополучно умалчиваю. Выписанные лечащим врачом препараты действовали на меня странно и пугающе. Даже не смотря на повторяющиеся видения, я спала спокойно, почти не просыпалась по ночам, даже не кричала, в общем, никак не проявляла своего беспокойства, от того и лгала, не моргнув глазом весьма правдоподобно, не желая вызывать у Адама еще большего беспокойства, чем есть сейчас.
[indent] - Не отпускай моей руки. – Так аккуратно и осторожно он берет мои холодные в свои теплые, и я невольно улыбаюсь, наблюдая за этими бережными прикосновениями. Все так же негромко, словно, боясь, что нас кто-то услышит и испортит момент. В этой фразе одновременно все, ничего и что-то куда большее, чем есть сейчас. Она слетела с губ слишком неожиданно даже для меня самой, словно что-то давно просится наружу, разбивая все преграды на своем пути, и осталось их крайне мало. – Ты лжешь так неумело... – Цокнув языком, я покачала головой. – Как ты вообще работаешь под прикрытием и не палишься при первом же разговоре?
[indent] Начинаю смеяться, но почти тут же морщусь и затихаю. За прошедшую неделю раны зажили еще недостаточно для того, чтобы я могла спокойно и нормально функционировать, и при этом не испытывать чувства боли или дискомфорта. Как бы мне не хотелось проваляться в кровати до самого вечера, встать все же придется. Адам прав, стоило следовать рекомендациям врача – принимать лекарства и вовремя совершать перевязки. Весьма неблагоразумно с моей стороны, но я отказалась от мужской помощи, пока медленно и аккуратно вставала с постели, чуть не запутавшись в одеяле, а после едва переставляя ноги, двигалась в сторону ванной комнаты.
[indent] - Включишь кофеварку? С остальным можем разобраться позже. – Уже почти войдя в ванную, я высунулась из-за двери. – Только не спали мне квартиру, ладно?
[indent] Большое зеркало с помощью яркого света отразило на своей поверхности далеко не лучший мой вид. Синяки все еще покрывали мое лицо, но уже не были такими заметными, приобретя зеленовато-желтый оттенки. Царапина над левой бровью выделялась сильнее всего, но это лишь поверхностные следы, все самое худшее сейчас было скрыто легкой ткань серых пижамных штанов и свободной футболке.
[indent] На правом бедре расходился огромный синяк, который, в отличии от своих собратьев, был сейчас практически черным, отмечая то место, куда мой похититель пнул тяжелым ботинком. Подобные следы были на спине и боках, свидетельствовавшие о проваленной попытки бегства. На запястьях следы от наручников почти исчезли, оставив после себя едва заметный розовый след. Чуть подняв ткань футболки одной рукой, я посмотрела на два аккуратных квадрата бинта, зафиксированного с помощью пластыря, но память подтолкнула другое видение – как кровь с каждым ударом сердца покидает тело, давлением выталкиваемая наружу через пулевое, прошедшее под неудачным углом. Стоит обратить на это внимание, как боль захлёстывает с такой силой, что невольно начинаешь ловить ртом воздух, задыхаясь.
[indent] - Я скоро. – Отзываюсь, когда слышу, как Адам обращается ко мне, но голос его доносится, словно, сквозь толщу воды. Тонкими пальцами крепко сжимаю край раковины, опустив голову и стараясь дышать медленно и размеренно, возвращая себе контроль над собственным телом и эмоциями. Вдох – выдох.  Выпрямляюсь, собрав в себе всю решительность в кулак. Неловкими движениями снимаю с себя футболку, когда остаюсь в спортивном коротком топе. Клейкая лента отходит от кожи относительно легко, а вот сам бинт с остатками сукровицы срывает с губ болезненное шипение. Адам появляется в ванной раньше, чем я прошу его этого не делать. – Все в порядке, правда, но тебе не стоит этого видеть. – Качнув головой, я наспех прикрываю одно из ранений салфеткой, пропитанной каким-то составом, пока наяву воспроизвожу все манипуляции, показанные медсестрой еще вчера днем.