souldreamate

Объявление

Пак заговорщически оглядывается по сторонам, в духе тайного агента 007...
episode of the week
напостили
нафлудили

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.

Вы здесь » souldreamate » партнерство » ex libris

ex libris

Страница: 1

Сообщений 1 страница 9 из 9

1

https://i.imgur.com/TDDDJuA.png

0

2

  • Автор: пиар
  • пиар
  • бегаю тут
  • Сообщений: 3556
  • Уважение: +7

AURORA – Blood in the Wine

• • • • Jessamyn Redfort
a song of ice and fire • песнь льда и пламени • джессамина редфорт
https://i.imgur.com/wEFqHZO.gif https://i.imgur.com/9YoEaxb.gif
Vanessa Kirby/Alicia von Rittberg/любая симпатичная вам рыжуля в историческом

Джессамина - свет; ласковое пламя, облаченное в человеческую плоть - леди Аррен глядит на нее и чувствует, как слабеет скопившийся под сердцем холод. Долгими зимними вечерами Джессамина греет ее вечно ледяные ладони в своих и рассказывает о тепле - о близкой весне, о неминуемом лете, о возвращении птиц и цветущих горных долинах, и на этих историях вечно простуженная Джейн кое-как доживает до мая - задыхаясь от кашля, который, клянется она, однажды добьет ее.
Но не сейчас. Не пока она рядом.
Джессамина - ночь; темный омут, в который Джейн когда-то упала, едва взгляд ее заприметил медь кос леди Редфорт. Тогда они были моложе и беспечнее, бесстрашнее и мудрее - и Джессамина смеялась, скаля жемчужные зубы, когда они кружились среди терпких трав, под светлым куполом неба, улизнувшие ото всех, свободные от сковывающих суждений - нельзя, неправильно, греховно - а потом падали в медовое разнотравье.
Она почти не изменилась. Джейн изменилась.
Джессамина - слабость; осторожный лорд Ройс изящно не говорит лишнего, когда рекомендует отослать леди Редфорт из Эйра - горные ветра носят по Долине слухи, к которым невозможно не прислушаться, но лорда волнует вовсе не моральный облик госпожи: темные волны смуты подкатываются к Лунным горам, затапливают предгорья; они не щадят даже сильнейших, и чтобы иметь хоть шанс, необходимо отбросить все, что может утянуть тебя на дно - привязанности в первую очередь. Леди Аррен кивает неуверенно, и тем же вечером они ругаются - долго и ожесточенно, обе раздираемые безжалостной заботой, и Джейн, не привыкшая отступать ни перед чем, внезапно пасует перед напором Джессамины, что наотрез отказывается бежать и прятаться.
Эйр неприступен, говорит она, растрепанная и злая, и закатное солнце алым вычерчивает ее очень прямую фигуру на фоне оконного проема; и у Джейн на мгновение перехватывает дыхание от зрелища, когда она говорит:
Если беда не придет с воздуха.
Джессамина - сила; над Долиной сгущаются тучи, темнеющие облака рассекают кожистые крылья и коченеющий мир заполняет лязг оружия, но она, живая и яркая, светит ей в наползающих сумерках времен, и Джейн достаточно одного взгляда на Джессамину, чтобы вернуть осанке - прямоту, а голосу - твердость.
Битвы всегда легче, когда помнишь, за что сражаешься.

Собственно, если вы знаете, кто такая Джессамина Редфорт, вы знаете, в чем замес.
Прелесть истории в том, что в каноне она описана буквально одной строчкой, оттого придумать и навертеть можно чего угодно, хоть стеклище, хоть флафф, а вертеть предлагаю вдвоем, чтобы всем было интересно. Предысторию можем написать сколь угодно сложную и драматичную, историю, в целом, тоже, что нас останавливает - если захотите политического движа, я предполагаю возложить на Джессамину право говорить от лица леди Долины, что сразу повысит ее вес на политической арене; если не хотите - тоже славно, булем играть увлекательную личку. Могу предложить модерн!ау и десять тысяч вбоквеллов на тему "а что, если", в идеях недостатка не испытываю, приходите, очень жду.
Пишу стабильно, разик в неделю где-то и около 3-4к, могу больше, могу меньше; по стилю подстроюсь, единственная просьба вполне обычно - не пропадать, а если почувствуете, что пропадаете, просто сообщите, обид не таю.

Пробный пост

Эффектный уход банна Гейвина стал достойной вишенкой на торте сегодняшнего дня, и Нерия вслед за Веланной проводила их нежеланного гостя усталым взглядом. На языке вертелось нечто среднее между "как жаль, что вы наконец-то уходите" и "не упадите с лошади", но Сурана усилием воли заставила себя проглотить оба высказывания: попытка пререкаться с банном, во-первых, показала бы, что ей не все равно; во-вторых, выглядела бы жалко, потому что драка-то, по-хорошему, закончилась, а после нее кулаками махать не след; а в-третьих, действительно могла иметь неприятные дисциплинарные последствия, если Кусланд вернется.
Когда он вернется.
Нерия пронаблюдала за тем, как банн исчез за воротами, перевела взгляд на Нивеллена, немного помолчала, а потом коротко кивнула.
— У нас нет времени на слабость. — эхом повторила она за Веланной.
И после прибавила свое веское:
— Но у нас есть время на то, чтобы помыться.
Все эти дни для Нерии прошли в каком-то томительном, почти болезненном ожидании — временами ей казалось, что она больна, как Нивеллен; что ей владеет какая-то слабая, но оттого не менее выматывающая простуда: ни на чем толком Суране не удавалось сосредоточиться, все валилось из рук, любое занятие казалось временным и бесполезным, и лишь шум со двора будто бы будил ее, заставляя вздрагивать и с надеждой бросаться к окну. Она хотела бы увидеть там или Констебля, или Командора, ведущих за собой Стражей, но раз за разом разочаровывалась — Башня Бдения все так же стояла почти пустой, и от пропавших братьев вестей было ровно столько же, сколько от отославшего их с Веланной прочь Кусланда.
То есть их не было вообще.
К исходу третьего дня Нерия окончательно уверилась в том, что так угнетающе на нее действует именно тишина, царящая в старой крепости: Башня Бдения, лишившись большей части обитателей, погружалась в тяжелый, нездоровый сон, какой овладевает теми, кто потерял много крови; и все оставшиеся в ее стенах вместе с нею погружались в пучину этого тяжелого сновидения. Последние очаги жизни в Башне теперь теплились там, где сновали слуги, и оттого Нерия старалась держаться поближе к людской, к кухне, к псарне или конюшне — в тишине на первый план немедленно выступал упрямый Зов, и остаться наедине с собой означало бы остаться наедине с ним.
В последнее время Нерия никогда не была одинока.
Чтобы отвлечься она болтала со слугами, узнав о некоторых из них за пару дней сколько, сколько не узнала за десять лет службы; крутилась вокруг Веланны, помогая ей со всем, чем только можно, и на псарне возилась с щенком, которого прикормил Илан — тот сторонился ее поначалу, но терпение, ласка и вкусная еда способны были завоевать расположение кого угодно. Перед уходом она оставила ему полную миску каши с мясом, псарю — указание следить за благополучием вислоухого, а себе — надежду на то, что Табрис вскоре вернется к своему подопечному.
Истинного желания помочь банну Дарреллу у Нерии было исчезающе мало: на самом деле, она бы ни капли не расстроилась, узнав, что генлоки задушили Гейвина во сне и наделали из его костей свистулек, однако путешествие к Штормовому берегу представлялось Нерии в некотором роде отдушиной: сбросив с себя тяжелую дремоту Башни Бдения, она снова могла вдохнуть полной грудью соленый морской воздух, и неутихающий рев волн как ничто другое перебивал шепот Зова. Отъехав всего лишь на небольшое расстояние от крепости, она уже начала возвращаться к своему привычному шутливому настрою, и чем ближе становился шум моря, тем веселее делалась Нерия, будто бы гул этот чем-то ее радовал. Страх отступал вместе с апатией: обещавшая Веланне вернуться, Сурана сейчас как никогда была полна решимости сдержать свое слово — они договорились тогда, и подтвердили потом свое намерение уйти вместе, и значит, она просто не имела право погибнуть сейчас в одиночестве.
Пока еще рано.
— В общем, так.
Нерия спрыгнула с лошади и принялась ослаблять крепления, которыми к седлу был пристегнут посох: мокрые перчатки скользили по мокрым ремням, и оттого Сурана потратила на это нехитрое действие неприлично много времени и нервов.
Перед ними с Нивелленом в обе стороны раскинулось каменистое побережье, а за широкой полосой его бесновалось неусыпное море, и клубящиеся над ним тучи так низко нависали над волнами, что казалось, будто это серое небо дождем проливается вниз и с ревом разбивается о скалы. За спинами Стражей невысокие горы, поросшие крепкими елями, вонзались в пушистые брюха облаков, и туман кровью стекал по их склонам, заполняя низины белесой дымкой. Заставлять лошадей подниматься наверх было одновременно жестоко и самоубийственно — невозможно предсказать, в какой момент гнедой под тобой оступится — поэтому их пришлось оставить, привязав в ельнике в стороне от дороги.
— Чем быстрее мы найдем, что так напугало крестьян банна Надутые Губки, тем быстрее у него эти губки сдуются. Не факт, что мы найдем хоть что-нибудь, — сочла необходимым добавить Сурана, — но это в некотором роде тоже результат.
Мокрое дерево тоже скользило в руке — Нерия перехватила посох поудобнее и недовольно поморщилась.
— Если услышишь хоть что-то похожее на Порождений, дай знать. — магесса задержала взгляд на Нивеллене и словно между делом поинтересовалась. — Ты в порядке?..

0

3

  • Автор: пиар
  • пиар
  • бегаю тут
  • Сообщений: 3556
  • Уважение: +7

• • • • KENNY ACKERMAN
shingeki no kyojin • атака титанов • кенни аккерман
https://forumupload.ru/uploads/001c/0e/4d/4/634855.png https://forumupload.ru/uploads/001c/0e/4d/4/573992.png
original

Кенни — человек-противоречие. Серийный убийца, ставший капитаном военной полиции и приёмный родитель, сначала вырастивший своего племянника, а потом, через много лет, пытавшийся его убить. Его решения и поступки порой сложны для понимания и принятия, и именно это делает Кенни притягательным. Он непредсказуем, умён, рассудителен и очень проницателен. Пройдя через ад и грязь жизни в подземном городе, он ко многим вещам очерствел, но всё ещё способен и на искренние эмоции, и на привязанности к другим людям. Кенни самодостаточен и чётко знает, чего он хочет. Ему несвойственны метания и неуверенность, он давно определился с отношением к себе, к миру и ко всему, что в этом мире происходит. Отношения с Леви ожидаемо сложны, ведь они оба — люди с непростыми характерами. Между ними, определённо, очень крепкая связь, но находится она на тонкой грани искренней семейной привязанности и вражды. 

Приглашаю играть канон и альтернативы! Кенни долгое время воспитывал и обучал Леви, благодаря этому у нас есть множество опций для создания флешбеков почти любой направленности — от отборного стекла до чего-то пугающего и жуткого. В манге и аниме очень скупо показали их взаимодействие и у нас есть возможность расширить этот их общий лор, сделав отношения между ними ещё более проработанными и интересными.  Помимо событий канона я очень жду Кенни в нашей sci-fi au, где он живее всех живых и является одной из больших шишек в мафиозных кругах. Как и в каноне, на протяжении долгого времени он воспитывал своего племянника, и теперь они оба — акулы преступного мира, с которыми не каждый рискнёт потягаться. Помимо  sci-fi au я могу предложить также другие альтернативы. К примеру, мы можем отыграть канон, в котором Кенни никогда не умирал, или другие его вариации. Я очень люблю самый разный движ, адаптивен к скорости отписи постов и готов помочь с процессом погружения во все наши сюжеты :3

Пробный пост

29 ноября 2854

Осторожный и ненавязчивый стук в дверь вынуждает Леви на мгновение поднять уставший и слегка раздражённый взгляд от монитора, за которым он тщательно просматривал очередной отчёт, написанный подчинёнными. Работа в управляющем секторе Метрополии никогда не заканчивалась. Этот огромный живой организм был чертовски неповоротлив, требовал к себе круглосуточного внимания и генерировал задачи разной степени сложности в режиме реального времени. Сравниться с ним мог разве что Эрвин Смит, который в последние три дня своим молчанием создавал проблем куда больше, чем всё население мегаполиса вместе взятое. Никакие отчёты не утомляли так, как бесконечное ожидание звонка в ответ на несколько десятков безуспешных попыток связаться. Первые сутки Леви был в недоумении, вторые — в ярости, а сейчас, хоть по его настроению и не скажешь, был чертовски обеспокоен. Эрвин и раньше грешил тем, что не брал вовремя трубку, но три дня — слишком большой срок даже для него. Партия кристаллов задерживалась, сроки поставок сдвигались, а с ними сдвигались к переносице брови на лицах покупателей. Отношения на чёрном рынке — концепция непростая, крепко подвязанная на риски с обеих сторон, и те, кто заключают сделки в таких условиях, не готовы нести никакие издержки. Репутация группировки позволяла пока держать ситуацию под контролем, но как быстро кончится терпение покупателей однозначно сказать не мог даже сам Леви. В конце концов, ценность денег и слов в мире мафии была очень относительна.

Погребённый работой сразу с двух фронтов, Леви не способен был в полной мере следить за всем, что происходило вокруг. К счастью, именно для этого по обе стороны закона на него работали десятки глаз и ушей. Гюнтер Шульц был одним из его помощников на службе у государства. Они познакомились задолго до вступления Леви в должность и быстро сработались. Ему несвойственно было беспокоить начальство по пустякам, говорил он обычно сугубо по делу, непрошеных советов не давал и к своим обязанностям относился со всей серьёзностью. Идеальный исполнитель. Показавшись в дверном проёме, он сдержанно кивнул Леви и, получив такой же кивок в ответ, зашёл в кабинет, тихо закрыв за собой дверь.
- Есть информация по последнему поручению, - опустившись в кресло напротив рабочего стола, произнёс Гюнтер, и потянулся к небольшому кактусу, одиноко стоящему рядом с компьютером босса. Кабинет Леви был максимально обезличен — здесь не было ни дорогих сердцу фотографий, ни декора, ни мелких безделушек. Только этот маленький и колючий кактус, который, по этой причине, неизменно приковывал взгляд.
- На станции «Аркадия» произошла внештатная ситуация, официальные данные должны опубликовать завтра в первой половине дня. Тридцать седьмой этаж жужжит как пчелиный улей, к вечеру информация распространится по всему комплексу.
О том, что Леви увлечённо слушает своего товарища, говорило лишь то, что глухой стук пальцев о сенсорные кнопки компьютера слишком уж резко стих. Он медленно перевёл взгляд с экрана на лежавший рядом телефон, затем поднял его на Гюнтера.
- Что известно о самой внештатной ситуации?
- Крушение батискафа. По последним данным, есть жертвы.
- Есть списки?
- В общей документации о произошедшем, которую должны предоставить сегодня на вечернем собрании. Нужно достать раньше?
- Не нужно, - достав лист бумаги, Леви написал на нём имена двух людей, после чего протянул его Гюнтеру, - запомни их и пробей. Доложи мне как только получишь сведения, независимо от результата.
- Понял, - несколько раз перечитав написанное, Гюнтер вернул листок, который незамедлительно был уничтожен в целях безопасности. От цифрового следа избавиться было бы не так просто, поэтому бумага до сих пор, несмотря на развитость технологий, оставалась в ходу.

Внештатная ситуация на плавательном средстве, да ещё и с жертвами, по всем регламентам должна быть расследована и классифицирована. Метрополия обязательно направит туда новую комиссию и Леви хорошо знал, кто конкретно будет заниматься этим вопросом. Поднявшись из-за стола и заблокировав компьютер, он снял с вешалки пиджак и накинул его себе на плечи.
- Что-то помимо имён, босс? - поднимаясь вслед за начальником, уточнил Гюнтер.
- Поливай его раз в три дня, - кивнув на кактус, произнёс Леви и, пропустив из кабинета своего гостя, вышел сам. Пробраться в комиссию, которая будет отправлена на станцию — задача, с которой он справится за полчаса, куда больше беспокойства вызывала сама внештатная ситуация. От одной мысли о том, что Эрвин или Ханджи могли быть на этом проклятом батискафе, всё внутри холодело, но окружающие вряд ли могли уловить его беспокойство и страх. Из всего длинного списка людских эмоций, эти от посторонних глаз скрывались особенно тщательно.
Прошествовав к одному из множества лифтов центрального комплекса управления, Леви незамедлительно отправился на тридцать седьмой этаж. 

2 декабря 2854

Корабль, который должен был доставить комиссию на плавучую лабораторию, уже стоял в порту. Огромные окна терминала выходили прямиком на зону погрузки, где люди и роботы совместными усилиями завозили на судно небольшие контейнеры. Видимо, провизия и другие расходники, заказанные сотрудниками станции. Зрелище было чертовски медитативное и воспринималось Леви как лёгкая передышка в череде навалившихся на него проблем. Пробиться в состав комиссии, как и ожидалось, удалось ещё до начала вечернего собрания, а затем последовали бессонные ночи и насыщенные работой дни. Перевести официальную работу на удалёнку и оставить распоряжения работавшим в офисе глазам и ушам, оказалось делом пары часов. Клининг-сервис временно ушёл под контроль Изабель, а вот с делами группировки всё было куда сложнее. Бессменным заместителем Леви в контроле над формированиями был Фарлан, время от времени подменявший его в период учёбы в академии и университете. Он своё дело хорошо знал, но никогда прежде не работал в условиях, когда непосредственный начальник был физически недосягаем. Им потребовалось два полных дня, чтобы провести модернизацию всего технического оснащения Леви, дабы он мог держать руку на пульсе из любой точки мира. Всю ночь они потратили на проведение финальных тестов, и сейчас Леви требовалось приложить максимум усилий, чтобы не задремать под ритмичные звуки работавших погрузчиков.

О том, что Ханджи и Эрвина нет среди жертв внештатной ситуации, стало известно задолго до вечернего собрания. Гюнтер и без уточнений понял, что задача, которую ему поручили, требует незамедлительной реакции, и, прочитав часом позже короткое «Нет» в безобидной переписке со своим шпионом, Леви смог выдохнуть и сосредоточиться на других проблемах. Одной из важнейших задач проверяющих будет привлечь к ответственности виновных в случившемся, и у Эрвина был совсем не иллюзорный шанс попасть под обвинение и, в последствии, за решётку. Ещё несколько дней назад, во время его затяжного молчания, Леви готов был открутить другу голову лично, но ситуация изменилась и раздражение уступило место внутреннему напряжению. Сбить со следа профессиональных ищеек может быть чертовски непросто.

Путь от метрополийского порта до плавучей станции занимал, на относительно небольшом и быстроходном корабле, почти двое суток, и всё это время Леви потратил на наблюдение. Постоянно переключаясь между работой по одну сторону закона и по другую, он незаметно следил за своими временными коллегами, подмечая любые детали — от открыто проявляемого эмоционального диапазона до умения работать в команде. Комиссия была сформирована из людей, работавших в разных отделах, и это должно было сказаться на их умении кооперироваться. Когда немалая часть твоей жизни проходит там, где пуля является бóльшим аргументом в дискуссии, чем слова, очень быстро учишься подмечать детали. Любая мелочь в мире мафиозных разборок играет роль, особенно когда ведёшь двойную жизнь под носом у правительства. Он очень надеялся, что у Эрвина припасены сведения, которые отведут от него подозрения, но в столь щепетильной ситуации необходимо было перестраховаться. Это не первые ищейки, с которыми Леви приходилось иметь дело. И, надо полагать, не последние.

Как и ожидалось, после насыщенной жизни центральной Метрополии, где без труда можно найти развлечения на любой вкус, путешествие на корабле для некоторых членов комиссии стало испытанием само по себе. Уже к окончанию первого дня все успели пресытиться однообразным пейзажем и ограниченным набором опций для досуга, что значительно упрощало Леви его работу. В происходящем не было ничего удивительного, ведь эти люди привыкли к совершенно другой жизни, в долгие морские путешествия они доселе выбирались разве что на огромных круизных лайнерах. Допив очередную чашку красно-золотистого чая, Леви сделал ещё одну мысленную зарубку: «морская болезнь». Увы, она полноценно никого из строя не вывела, лекарства от неё стоили копейки и выдавались самой командой корабля, но нервы всё равно потрепать успела. Всё это, при должном ораторском мастерстве, которым обладал Эрвин, можно было использовать для отсрочки проверки под предлогом необходимого отдыха.

4 декабря 2854

Чем ближе корабль подходил к плавучей лаборатории, тем сильнее становился внутренний дискомфорт от слияния совсем противоположных эмоций. Леви никогда не видел «Аркадию»  лично, лишь слышал истории о ней… от друзей, с которыми в последние годы виделся совсем редко. В этом мире существовало ничтожно мало людей, в присутствии которых Леви чувствовал внутреннее умиротворение и комфорт, общение с которыми не было ему в тягость... которые считывали всю палитру эмоций через взгляд, что другим людям казался почти безжизненным. Эрвин и Ханджи были не просто друзьями по университету, не просто товарищами по бизнесу, но практически членами семьи, и от этого внутреннее волнение казалось всеобъемлющим. Покидая корабль последним в составе их делегации, Леви почти физически чувствовал, как его коллеги готовы упасть на след. Для некоторых из них это возможность выслужиться, ведь далеко не всем повезло иметь семейные связи в правительстве, а прорубать себе путь наверх в этой системе было делом совсем непростым. На что они готовы будут пойти ради этого — загадка.

Ступив на территорию плавучей лаборатории, Леви незаметно выдохнул и первым делом принялся глазами искать Эрвина. Ему предстояло поймать на себе тяжёлый, холодный взгляд, которым друг обычно смотрит на тех, в кого минутой позже совершает три выстрела и один контрольный. Подарок от Фарлана, который сейчас из кожи вон лез, чтобы удержать от обвала их рынок, и от самого Леви, который, в этих безрезультатных попытках связаться, успел вдоволь насладиться всем спектром переживаний и волнений.

0

4

  • Автор: пиар
  • пиар
  • бегаю тут
  • Сообщений: 3556
  • Уважение: +7

GENERAL DRU-ZOD [DETECTIVE COMICS]

раса: криптонец
возраст: что-то за 50 и выше

деятельность: бывший военный, злодей
место обитания: Негативная Зона и иногда Земля

https://i.imgur.com/4PhIkYD.gif https://i.imgur.com/fok8xdv.png
michael shannon

КЛЮЧЕВАЯ ИНФОРМАЦИЯ
[indent]  [indent] Как много ты готов сделать для того, чтобы твоя раса была лучшей?
  Генерал Зод - это имя вселяет в людей и существ других планет страх. Но когда-то был только Дру-Зод, сын учёных, которые хотели сделать новые открытия, а нашли лишь погибель.
   Ты - последний из своего рода. Тебя спас род Эл, и именно они поспособствовали твоему становлению в военной карьере.
   [indent]   Как много ты готов сделать для выживания?
   Выяснилось, что очень и очень многое. Даже отдать жизнь собственного отца.
  Убийца. Тиран. Злодей.
  Но так ведь было не всегда? Когда-то в тебе горел огонь завоевания, открытий, как в твоих родителях. Ты хотел Криптону лучшего, потому что тебя воспитали патриотом своей родины. Ты мечтал восстановить былое величие. Ты надеялся сделать так, чтобы криптонцев опять боялись во всех уголках вселенной. Чтобы при одном упоминании твоей расы - все вставали на колени.
   Даже если от тебя для этого потребуется ложь, подлог и развязывание войны с соседней, мирной расой. Ты готов был на всё.
     А теперь вселенная боится тебя.
Теперь встают на колени пред тобой. Ты - генерал. Ты - великий полководец. Стратег. Тактик и боец, каких не видывали давно. Последний истинный сын Криптона.
  Тот, кого предала его собственная раса, проигнорировав твои старания возвысить их. Сославшие тебя в Негативную зону.
[indent]  [indent] Как много ты готов сделать, чтобы создать новый Криптон, Зод?

ДОПОЛНИТЕЛЬНО
   Здравствуйте, если вы всё ещё смотрите на эту заявку и уже чешутся кулаки поправить мои заявления, и меня и вообще всю Землю, чтобы восстановить Криптон - значит всё правильно и чудесно и именно вы-то нам и нужны!
  Что у нас есть? Есть я, мой отец Кэл-Эл, есть и Кон-Эл. И ни одного Зода, представьте? Понятно, что мистер Лютер устроит нам веселье по плану и без, но как-то хочется родного, криптонского пиздюля, понимаете о чём я?
  Что нам от вас потребуется: грамотность, готовность ждать (мы суперы, но мы не быстрые), желание играть и делать дела - как хорошие так и плохие. Всё же относительно, да?
   У нас есть кое-какие идеи, где вам может достаться главенствующая роль. Внешность - обсуждаема, но давайте согласимся - Майкл Шэннон умеет в харизматичных ублюдков и что-то подходящее у него можно найти при желании, каким бы не был сомнительным дизайн Зода у Снайдера.
В общем, приходите, зовите в гостевой - всё решим и обсудим. И да, я бы хотел увидеть от вас пробный пост за Зодда, сами понимаете, такую роль просто за красивые глаза не дают хд

Пробный пост

[indent] Заминка, несвойственная обычно, не стыкующаяся с его воспоминаниями о том "как было", но он просто ждёт. Терпеливо, спокойно, без суеты, уж если чем и научила его вся эта история - так это умению ждать. Ждать момента. Ждать восстановления сил.
   Немножко - ждать чуда. Пускай оно и не случилось. Не важно. То, что он смог найти дорогу до дома - это уже само по себе чудо после всех этих злоключений.
  Мама и папа всегда учили его не роптать, не быть тем, кто всегда недоволен. В любой истории можно найти что-то приятное, воодушевляющее. Даже в самой непроглядной ночи - засияют звёзды. Солнечные лучи проберутся и на самое дно вулкана, если достаточно долго этого ждать.
     Джон - умеет ждать. По крайней мере ему хочется верить в то, что он умеет.
Отец наконец рассказывает ему о планах, и Джон взвешивает за и против. 
     Он скучал, и возможность побыть с родителем как можно дольше - успокаивает его. Нет пока в этом мире ничего более воодушевляющего, чем присутствие Кларка Кента для него. Возможность в любой момент коснуться отца, понять - это он, тот самый, тот, кого он помнил всё это время, тот, кого мечтал встретить там, далеко, кого звал, когда было совсем невмоготу. Чьё биение сердца впаяно в память, и сосредоточенность на нём - дарит покой.
   Им нужно поговорить. Наверное, Джон не знает. Ему трудно представить с чего начинать и о чём стоит вообще говорить. Всё прошло так быстро, но одновременно с тем - слишком медленно и ни капли не незаметно. Он рассказал, вероятно, все события своего путешествия, но, кажется, у родителей были ещё какие-то вопросы. Джона это не удивляло, естественно, но он боялся сделать хуже.
    Это чувство вины, что залегло в осанке, в морщинках у глаз. Он видит их. И хочет стереть, исправить, забрать и выкинуть к чёрту.
Вины отца нет. И никогда не было. И точка на этом.
  Кларк и Лоис всегда старались дать ему наилучшую жизнь. Оставляли карьеру, прятались в далёком городке - всё ради того, чтобы у Джона было самое простое и настоящее детство. Безопасное. И юный Кент не может испытывать хоть что-то, кроме благодарности. И винить кого-то из них просто за то, что они не смогли предугадать столь дикое развитие событий и отпустили его в путешествие его мечты? Это не возможно.
    К своему горю - Джон найти в себе силы, чтобы просто так открыть рот и это сказать, не может совершенно. Казалось бы - простое, но столь важное. Одновременно с тем - критически серьёзное и весомое. Не тот момент, наверное, да и готов ли сам папа это услышать? Вся эта развернувшаяся драма для него слишком близка, слишком свежа.
   Но и сам Джон, несмотря на то, что для него прошло куда большее количество времени - так и не смог найти никаких слов, которые могли бы хоть как-то хоть кого-то утешить.
   Едва ли он сам себя утешит, не говоря уже о том, чтобы привнести какую-то толику спокойствия в жизни родителей.
   Могло бы всё быть иначе? Наверное. Но не стало. А мысль о том, что он потеряет ещё больше времени за тем, что будет пытаться избегать острых углов не просто претила - она ужасала.
- Конечно, да, я пойду. - старается улыбнуться как можно более воодушевляюще. - У меня есть план лишь побыть с тобой.  - пожимает плечами. Это не ложь, и отец должен это понимать.
   Да, может, конечно, Джону больше не одиннадцать, но внутри он всё так же хочет узнать больше о себе, об отце, о всей той работе, что сваливается на плечи Супермена, когда никого нет рядом и свидетели просто не возможны.
   Ребёнком он часто напрашивался в подобные дела. Крепость папы казалась не просто огромадной - она была каким-то отдельно существующим миром, в котором было возможно если уж не всё на свете, то точно - многое.
   Даже сейчас, когда Джон повидал многое она всё ещё не растеряла того удивительного шарма.  А от упоминания о кодах управления даже немного захотелось расправить плечи - это ведь такое доверие со стороны отца! И подвести его было ну совершенно не допустимо.
   ...взрослее... Джон отводит взгляд и хмурится. Он не чувствует себя на свой возраст. Он даже не уверен, что знает его точно. Сколько лет прошло? Три? Два? А может и все семь? Насечки не помогали, а лишь вгоняли в уныние и забирали последние лучи надежды.
   Но всё это он отгоняет на дальний план, как можно более дальний. И отец помогает, напоминая о том, как с Дэмианом приключался.
   Для Кларка это совсем что-то свежее, глупость детей, которые хотели доказать своим отцам, что они способны быть сами по себе. А вот тут - стоит его собственный сын, который и правда уже, кажется, способен если уж и не занять его место (а Джону не хочется, больше не, лишь рядом быть только) - то уж точно на равных выдерживать ту же поклажу работы.
   Ещё, конечно, это напоминало о том, что очередной тяжелый разговор ожидает Джона впереди - с Дэмианом.  И как там объяснять произошедшее - не понятно. Да и думать пока не хочется. Он придумает потом.
  Если вообще захочет. Да, он писал ему письма, записывал видео, рассказывал про каждую планету, которую посещал, пока ещё мог. И искренне надеялся, что Дэмиан его сообщения получает.
   Как и родители.
Теперь он знает больше. И собственная наивность кажется такой идиотской, такой ... глупой?
А потому и бессмысленно цепляться к себе за эти поступки. Он был ребёнком, он верил Джор-Элу. Он искренне хотел стать "настоящим" криптонцем. А вышло так, что ощущает себя ещё меньшим, чем когда-либо.
- Прости, пап, - сам не совсем понимает за что извиняется. За проделки ли, которые отец припомнил, или же за то, что всё вот такое теперь у них. Не правильный возраст не правильного сына.  Не настоящий криптонец настоящего супермена.
- Наперегонки? - лукаво улыбается, хватая последний тост с тарелки, что была около кофеварки. Ему слишком тяжело видеть отца таким потерянным, а потому нужно что-то сделать, и в голову, к сожалению, не приходит ничего особенно разумного. Гонка же - это просто и понятно. То, что заставит отвлечься.
   Заодно, наверное, Джону хочется похвастаться, что он больше не боится летать, что он уже не так слаб, как раньше, когда отцу приходилось носить его на своей спине, чтобы добраться до Крепости. Две птицы одним махом, как говорится?

0

5

  • Автор: пиар
  • пиар
  • бегаю тут
  • Сообщений: 3556
  • Уважение: +7

CARVER HAWKE [DRAGON AGE]

раса:цундере человек
возраст: 25 лет

деятельность: худший, но все еще любимый младший брат, Серый страж/Храмовник
место обитания: Тедас

https://i.imgur.com/STb6iJT.png https://i.imgur.com/MLMLYJg.png https://i.imgur.com/5mtBOw9.png
Oussama Guessoum, Leo Mangieri, Dorian Havilliard, как пример, или на выбор игрока

КЛЮЧЕВАЯ ИНФОРМАЦИЯ
Хоук то, Хоук сё, старший брат самый любимый у родителей и сестры, самый успешный, самый яркий, и бедняга Карвер вынужден принимать это как должное. Не смирится – быть в вечной тени Фалько унизительно. Карвер знает, что и сам чего-то стоит, и всё пытается это доказать, прыгнуть выше себя, выше брата, но чем больше пытается, тем больнее падает. Он, бы, может, и сумел, только портит все дрянной характер, грубый и язвительный.
Карверу приходится пройти свой путь, через обиды и лишения, отгоревать утраты и решить, кем он действительно хочет быть. Несмотря на горечь и отчаяние, понять, что лучшей семьи, чем у него, просто не бывает. Защитить сестру и встать на сторону брата, найти собственную дорогу и стать лучшей версией себя.

ДОПОЛНИТЕЛЬНО
Очень жду братана-братишку, ради невзаимного хейта и колючих моментов, потому что Карвер и Фалько буквально противоположности и в характере, и в классе - Фалько весельчак-добряк-маг, а кем будет Карвер, воином Серых Стражей или Храмовником, решать вам. Хочется посмотреть и на еще незрелого, вечно обиженного Карвера, и на того, кем он станет, когда вырастет, да. Для улучшения его характера и жизни, и для одного сюжетного момента лучше, чтобы он стал Стражем, но и Храмовнику я буду рад, это более жесткий вариант. Будет классно показать, как он в итоге защищает брата от Мередит и Орсино, как они через тернии находят общий язык, и как Фалько жертвует собой в Тени ради спасения брата (это мои мысли, хотелось бы развить подобным образом). И да, Бетани у нас жива, а Фалько любит и брата, и сестру одинаково, даже если Карверу временами кажется иначе.
Анкету попрошу написать самостоятельно, чтобы было видно, как вы понимаете персонажа, но расписывать много не обязательно. Также попрошу отправить свой пробный пост в личку.
От игрока жду в первую очередь заинтересованности – роль для меня важная, хотелось бы видеть на ней постоянного игрока, у которого есть желание и время развивать своего персонажа. Адекватность, грамотность и инициатива тоже приветствуется. Люблю красочные обсуждения сюжета, совместное горение, для меня важны эмоции, без этого никуда. Посты я пишу обычно внушительные, на пару листов ворда, по времени как повезет, могу ответить за пару дней, могу за пару недель, пара месяцев – потолок, стараюсь настолько сильно не затягивать, в норме пост в две-три недели и отдавать, и получать.
Играю и сюжет, и различные аушки люблю (модерн, ивел-варианты). Если интересно, почему не Гаррет – а вот придете, и узнаете  http://i.imgur.com/ItqPiAb.gif 

Пробный пост

Фрэнк Моррисон в этой жизни – отброс человечества. Отброс, впрочем, высшего класса, из тех, кому не харкают в спину, не смотрят в глаза, боятся, но в зале суда навесят вдобавок ко взлому с проникновением парочку преступлений мелкого пошиба – хоть с ними, хоть без, загремит он крепко. Фрэнк, правда, ни разу [долго] не сидел – судьба балует или природный дар – и ядовитое чувство безнаказанности селится внутри, отравляя сильнее порошка, подстегивая к новым нарушениям, каждое новое из которых, как по лестнице вниз, отвратнее предыдущего, уже давно перешедшее грань рядовых преступлений.
Убийство считается королем преступлений, венцом грехов.
Фрэнк Моррисон переходит грань убийства легко, закладывая в фундамент пиздеца всей своей жизни новый кирпичик. Он больше, мощнее предыдущих, его уже не сломать, и, главное, заставляет и других обзавестись таким же. Заставлять Фрэнк умеет и любит, с самого детства, он, кажется, родился с этим даром, и даже иной раз не требуется убеждать – люди сами идут на его поводу, как овцы за пастырем, и даже рады такому лидерству. Фрэнку достаточно слова, взгляда, и вот уже своеобразная жертва не замечает, как делает все по его неписанному правилу, ставя его желание догмой. Где-то там, в иной жизни, Фрэнк Моррисон стал бы действительно мессией, он мог бы удивительно спасать и вытаскивать людей из самой глубокой бездны, но в жизни этой он в эту бездну лишь играючи подталкивает, наблюдая за чужим падением с интересом маньяка.
Фрэнк как-то незаметно решает, что в его дерьмовой жизни слишком мало адреналина, и потому переходит последнюю черту, и не один. Только адреналин способен победить эту мрачную, тухлую жизнь, в которой ему изначально тупо не повезло [всегда ведь удобно давать оправдания своим действиям?].
Где-то там, в параллельной реальности, Фрэнк, вооруженный черным кейсом, на новеньком мазератти мчится на важную встречу акционеров, ведь как же без него, верно?, где-то в этом мире, Фрэнк, вооруженный грубым ножом, вгоняет его по самую рукоять в тело несчастного старика, и кровь его мчится по острию и рукам убийцы. Там Фрэнк убеждает своих коллег в единственно правильном расходовании средств, здесь Фрэнк убеждает своих друзей по очереди всадить нож в обмякающее тело, — так, они повязаны одним преступлением навсегда.
Фрэнк вспоминает детали убийства сейчас с каким-то особым упоением, но про себя чувствует, как уже начало ускользать то первое ощущение хлесткого удовольствия. Говорят, секс и наркотики приносят его аналогично, только все это чушь. Фрэнк пробовал и то, и другое, но ничто не сравнится с тем, что дарит убийство: власть пополам с опьяняющей дрожью в руках, дымкой в глазах, что точно круче прихода, мощнее оргазма.
Снег хрустит под ногами, словно мягкие детские кости. Должно быть, здесь холодно, только Фрэнк ощущает странное тепло, несмотря на легкую кожаную куртку. Пар от дыхания смешивается с воздухом, вовсе несвойственный погоде темный туман стелется по земле, и все окружение почему-то на миг кажется Фрэнку зыбкой иллюзией. Интуиция? Обычно он ведется на свой же мозг или сиюминутные желания. Фрэнк останавливается резко, оборачивается, пронзая окружающую тьму колким взглядом, всматривается внимательно, на стволы деревьев, вдаль, переводит взгляд на кроны в вышине, медленно поворачивается назад, дернув пальцами.
Среди гнетущей, мрачной тишины он явственно слышит шепот.
Слов не разобрать, словно помехи на старом радио, и все же, это точно чей-то голос, ни то мужской, ни то женский, но Фрэнк не боится. Звук монотонный, как будто далекий, и все же звучит так близко,— не у него ли самого в голове?... – и вместо страха Фрэнк напротив ощущает спокойствие. Голос знает, что он, они совершили. Голос все понимает и одобряет, и, более того, хочет увидеть это снова.
Фрэнк едва вздрагивает от неожиданности и резко оборачивается снова, теперь уже замечая знакомую, ссутулившуюся фигуру. Шепоты исчезли, а им на смену пришло гадкое разочарование, — ему помешали, а он ненавидит, когда мешают. Особенно плачущие истерички, ничего не стоящие без своих более видных и зрелых подружек.
— Завали, блять, — Фрэнк дает ей договорить, не перебивая, и, обычно спокойный, обманчиво-дружелюбный, не сдерживается, вскидывает руку для удара, однако вместо него грубо затыкает Сьюзи рот. Истеричек и тупиц Фрэнк не выносит, а Сьюзи на его взгляд апофеоз первого, тупицей временами просто умело прикидываясь. Фрэнк умеет видеть в людях потенциал и замечает его в невинных манипуляциях Сьюзи, однако терпит ее фактически только из-за просьбы [весьма убедительной] Джули, да и невесть как запавший на нее Джо огорчился бы, если б Фрэнк выкинул ее из тусовки. Моррисону приходится присматривать за ней, малолеткой с невинным взглядом и грязными мыслями, улыбаться, чокаясь с ней бутылкой пива, будто они лучшие друзья, но ни на секунду не ослабляя контроль. Такие вот тихони чаще всего держат в себе целую ораву чертей.
– Я сказал, закрой рот. Вызовешь копов, загремишь сама и предашь своих друзей, или ты забыла, что мы теперь повязаны? – голос Фрэнка вкрадчиво-мягкий, как у мартовского кота и вспышку ярости замещает собой привычная улыбка. – Ну, ну, не нервничай, Сьюзи. Джули и Джо я не видел, и, если мы хотим их найти, тебе надо успокоиться, верно?, — кого угодно выбесило бы отношение к себе как к малолетке, только Фрэнк вместо издевки добавляет в голос самое искреннее участие, убирая руку.
О, он прекрасно знает, как Сьюзи его ненавидит. Боится, а после убийства особенно. И сейчас ту самую тихоню грозится заменить орава чертей, сейчас, похоже, Фрэнк очень не вовремя может узнать, что действительно держит в себе Сьюзи, и, пусть неприязнь у них друг к другу обоюдная, Фрэнку самому интересно, что за херь тут происходит, а с каким-никаким партнером проводить расследование явно удобнее.
— Мы должны были это сделать, понимаешь? Или ты хотела бы, чтобы Джули пострадала, м? – Фрэнк едва наклоняет голову, всматриваясь в заплаканное лицо Сьюзи своими грязно-голубыми глазами, после снова бросая взгляд на лес. — Надо идти, доплачешь на ходу. Я видел кого-то за деревьями вдалеке, потому и пошел сюда, будь начеку.

0

6

  • Автор: пиар
  • пиар
  • бегаю тут
  • Сообщений: 3556
  • Уважение: +7

You fight valiantly against fate, but I am stronger here

• • • • MIRAAK
the elder scrolls • древние свитки • мираак
https://i.ibb.co/Tm37L94/1.gif
travis fimmel

«Время и место каждого Подвига определяются Судьбой. Но если не придет Герой, не будет и Подвига»
Зурин Арктус, подземный король

Это не про тебя сказал Арктус. Или скажет? Не важно. Ты - не герой.

Они забрали тебя с умирающей родины — в новые земли, что были всё так же укрыты снегом, иногда больше похожим на пепел от сжигаемых деревень.

Ты родился на Атморе и даже немного помнишь её. Помнишь вкус снега, вой ветра, тяготы жизни на умирающей земле, что не плодоносит. Возможно, твоё рождение было ответом на вечные мольбы народа, послать защитника и спасителя? Может быть. Как знать. Всё это укрыто снегом. Пеплом. Стерто криком драконов.

Тебе не повезло, равный Довам — ты должен был подчиняться и служить им, скрывая свои таланты и умения — иначе бы тебя убили.

Первый Драконорождённый. Тот-Кто-Мог-Пожирать-Их-Души, становясь сильнее, обретая мудрость поверженных противников. Ты мог бы стать легендой, почивать на лаврах славы, купаться в обожании своего народа, вести его за собой, но ты не смог побороть жажду власти, что характерна для всех детей Акатоша. И всех тех, кто несёт бремя их крови.

Ты не стал героем. Ты стал - Предателем. Твой храм был разрушен. Над тобой был поставлен цепным псом тот, кто считал тебя своим другом, а ты стал не нужен - никому. Спи. И жди - новую войну.

Бойся своих желаний, бойся своих снов, бойся теней в своих снах, что вьют свои тёмные гнёзда между мгновениями, когда ты моргаешь.

К тебе пришли во снах, что меньше всего были похожи на сон. Ты - проигрывал. Dova не любят проигрывать. Носящие их кровь - тоже. На твой зов в пустоту Обливиона откликнулись. Коснулись. Предложили знание. Запретное. Терпкое. Сладкое. Польстили твоему эго.
Демон Знаний никогда не предлагает не выгодной сделки. Для себя.

Тебя спасли. В последний момент. Укрыли в Апокрифе, вотчине Хермеуса Моры, принца Знаний и Тайн, приливов и Судеб. Время и место Подвига действительно определяется Судьбой, имя которой Хермеус Мора.

Удивляй. Будь интересным — иначе тебя ждёт не самая завидная судьба любого, кто перестал радовать своего даэдра

Апокриф может свести с ума. Ты видишь это, ощущаешь это, чувствуешь это. Зелёное небо. Черная жижа. Запах пыли. Статичность. Первое время ты не видишь ничего кроме бесконечных книг. Первое время ты не слышишь ничего кроме бесконечного шепота. Первое время - ты не знаешь как тут можно вообще существовать.

Ты учишься.

Ты постигаешь.

https://i.ibb.co/Hx3581n/image.gif

Апокриф только кажется статичным. Таким он встречает всю эту человеческую шелуху, которая прорывается в него незваными гостями. Так они остаются искателями.

План Обливиона похож на луковицу. Слой за слоем.

https://i.postimg.cc/52Qhb424/image.gif

Апокриф - живой. Дышит. Полон цвета, а не только зеленой тоски. Даэкрыса, которую ты приучил - забавляет тебя.

Так ты знакомишься с тайнописцами. Крошками-наблюдателями. Видишь красоту в безумной упорядоченности этого Плана Обливиона. Знакомишься с тайнами. Гладишь вероятности. Кормишь их с руки. И в Сердце Плана находишь... человеческий аспект даэдрического князя. Не чемпион, но проводник Его воли. Глашатай. Сосуд. Вместилище. Часть массива информации. Интересный эксперимент Демона Знаний.
Быть смертным - забавно

Но даже тихому шепоту, мягкому касанию, вящему поклонению, нежной привязанности - не дано укротить жажду власти, что лежит в основе драконьей крови. Дети Акатоша таковы, какими их создали. И наследники их крови - не исключение. Ты - не исключение. Ты - никогда не был исключением.

Ты придумываешь тысячу причин, которые кажутся то благородными, то величественными, чтобы выбраться из Апокрифа. Ты шепчешь в ночи: "Я делаю это не для себя", но каждый кто знает Dova - знает, что они делают всё для себя. Как и наследники их крови.

Ты - врешь.

Себе.

Мне.
Это будет интересно, смертный, удиви меня

Ты не погиб. Ты забавен. Ты - спасён. Немного усмирён. Но подачку тебе всё-таки сделали. Ты порадовал своего даэдрического владыку. Вот тебе возможность бывать в мире. Вот тебе возможность бывать в мире - не одному. Ты же хотел показать давно мёртвому манмерскому мальчишке каков стал Нирн? Показывай. Но никогда не забывай - всё записано в Свиток. А Время и Место для всего определяет Судьба.
То есть я - Хермеус Мора

Дополнительно:
ᚖ К сожалению, всё-таки по упрощёнке не получится пройти, что-то в анкете да придётся написать, а не только ссылку на вики кинуть
ᚖ В постах мне важны заглавные буквы и третье лицо. Размер постов - не очень важен. Мой - от 2.5к до 3.5к. Птица-тройка - подстроюсь под тебя. Мне не принципиально. Оптимальная скорость: пост в неделю/полторы. Но тут я тоже склонен подстраиваться под соигрока.
ᚖ Если The Elder Scrolls Online прошёл мимо - бережно всё перескажу с картинками и прочим таким.
ᚖ Любые ау/кроссоверы всегда наготове - перед тобой мастер генерации шестисотого уровня. Есть клёвая тема кроссовера с около-Лавкрафтианской жутью х) в сеттинге нуарного Парижа ревущих двадцатых х)

Пробный пост

Пока Мираак говорит, окружающий их План чуточку сдвигается так чтобы Принцу было удобней работать с алхимическим столом. Под звучание голоса, что чужд этому миру, Хермеус склоняется над склянками и ретортами. Эта встреча подходит к концу — он это знает, видел в Свитке, видел когда-то в собственном Сердце, что надежно скрыто и укрыто на самом видном месте. Однако, прежде чем время истает до самого конца у них есть последние крохи его. Мираак, в своих амбициях, не боится идти по головам, предавать и заключать союзы. И Принцу даже интересно как именно смертный исполнит первую просьбу Демона Знаний. То что исполнит — ясно и так, интрига в том лишь как.

Сказка горчит не хуже паслёна — такая же ядовитая в ней мертвая вероятность. Что ж и она сгодится... В чуть дрожащем мареве иного спектра восприятия мира, Хермеус вытаскивает этого живого мертвеца из слов Мираака и в мире материальном подает сам себе — черное щупальце, косится на смертного своим единственным глазом, но послушно кладет мертвую вероятность прямо в руку Принца. Щепоть мертвой вероятности, две — чужих амбиций,  четыре — тщательно перетертые знания. Руки Принца замирают, когда рассказ внезапно прекращается.

Хермеус в смертном теле — больше человек, чем даэдра. Его знания, умения и навыки тесно сплетаются с тем что сохранилось от когда-то так порадовавшего его бретонского мальчишки. Эта книга была самой сложной для сохранения — она умирала от скверной болезни. Многие бесценные моменты и знания были утеряны. До Морвена Хермеус никогда не смотрел в сторону тайн Адамантовой Башни. Но после — заинтересовался. Итог — закономерен.

— Продолжай, пожалуйста, — не приказ — просьба. У Хермеуса вообще не ладится с приказами. Обычно он просто исподволь подводит кого-то к тому, чтобы было так как надо ему. Знания — хрупки в сути своей, вероятности — хищны. Если слишком давить — ничего не получится получить, а злодейки попируют. За это Хермеус любит свой человеческий аспект — он умеет договариваться, используя все что дает ему весь Принц. Или же лучше сказать что это Принц умеет договариваться, используя все что дает ему этот аспект? Единственно верного ответа — нет. И не может быть.

Руки снова начинают двигаться над столом, а ингредиенты снова вкладываются в руку черными щупальцами, которые то и дело косятся на Мираака своими глазами. Последняя часть этого скромного зелья — истошно вопящая вероятность. В смертном восприятии — она просто пищит, некрасиво, ужасно тонко, но терпимо. В восприятии же Принца, она истошно орет так что хочется как можно быстрее ей свернуть шею. Раздражающий звук. Но она должна попасть в ступу еще живой, и еще живой должна быть раздавлена. Люди называют это удачей. Все тщательно смешивается, прогревается в реторте, и оседает в двухрожковой колбе с круглым дном.

Средству нужна капелька времени чтобы настоятся и Хермеус немного подкидывает его в огонь горелки под двухрожковой колбой. Времени всегда мало, тратить его так — несколько расточительно. Но Принц прекрасно знает что сейчас — можно. И нужно. Мираак — это его способ забрать один очень старый долг. Давнюю плату за оказанные милость и услугу. Многие почему-то думают что Демон Знаний забыл про них и радуются, что смогли так ловко обвести даэдра вокруг пальца. Однако, никто из них не думает что для всего есть нужный момент. И когда он настанет — Принц получит свое.

0

7

  • Автор: пиар
  • пиар
  • бегаю тут
  • Сообщений: 3556
  • Уважение: +7

Я хочу проливать кровь, а не чернила

• • • • Aegon II Targaryen
A Song of Ice and Fire• Песнь льда и пламени • Эйгон II Таргариен
https://64.media.tumblr.com/aabde55dae520529aad6706fdeac7ed6/5448c0609a3a528f-d1/s400x600/0edcee51de92b18fa8e4123effde03469ab8b612.gif https://64.media.tumblr.com/9a86f8fd3e5caf05599a874448fe3f55/5448c0609a3a528f-d7/s400x600/fbd4ee8b81b6d661372f74bf2344d55aef1ecc71.gif
Tom Glynn-Carney

[indent] Вашему вниманию законный король Вестероса, права которого обоснованы прецедентом в Харренхолле, а не эта ваша самопровозглашенная королева с обоснуем, что Завоевателю папке сон приснился с Белыми Ходоками и Дейнерис Таргариен верхом на Призраке.
[indent] Лучший в мире брат (Эймонд молчит, а молчание – знак согласия), так себе муж и любящий отец троих детей. Да, в этой истории есть Мейлор только потому, что мне нужен обоснуй для сожжения Тамблтона.
[indent] Не воин и не тот, кого с самого детства готовили к правлению, но Эйгон не стал бездумной марионеткой в руках Малого совета. Эйгон вполне самостоятельная единица, способен мыслить, принимать решения, отправлять в отставку десниц (кстати, у нас случилась рокировка и вместо сира Кристона пост правой руки короля занял я, ну а что, зря образование в Староместе получал?) и вступать в бой верхом на самом красивом драконе, что когда-либо помнит история Семи Королевств.
[indent] В летописях отмечают, что Эйгон был скор на гнев и долго не прощал обиды. Всё его правление королевство не знало ни радости, ни мира (но в этом вина не только Эйгона). До войны Эйгон любил выпить (в такой семье без красного арборского никак), плотно поесть (а кто не любит?) и потискать служанок (вот за это осуждаю, тискать можно только законную жену). Со сведень Грибка (тот самый что писал, как будто он переспал с русалкой, о Семеро, я надеюсь, это он так не лорда Мандерли зашифровал) имеет нескольких бастардов, но пока их матери не стучат в двери Красного замка, требуя алиментов – это все вранье и ИПСО партии Черных, я вам как десница короля говорю.
[indent] Битва у Грачиного приюта состоялась. Эймонд лично мне на Семиконечной звезде клялся здоровьем Вхагар, что он тебя убить не хотел и вообще он не знает, как так получилось. Поскольку у нас своя истории с шестнадцатилетним десницей, военным преступником в Речных землях и планами перенести столицу в Старомест (а все потому что в Королевской Гавани грязь, а в Староместе чисто, в Староместе брусчатка, в Староместе Цитадель, в Староместе СЕПТЫ), то почему бы последствия боя не сделать для Эйгона не столь трагичными? Но если король изволит лежать в кровати и страдать, то мы и это организуем.

Лично мне просто нужен Эйгон. Ну что это за партия без короля? Не годится так, поэтому если вы горите желанием поиграть за истинного короля Вестероса, готовы страдать с нами и радовать нас постами – добро пожаловать. У нас здесь уютно и мило. Каждое утро мы ходим в септу, просим Семерых простить наши грехи, а потом с чистыми душами идем дальше грешить. Еще у нас есть Хелейна (не знаю как вам, но для меня весомый аргумент) и Эймонд тоже есть, и я, и сир Гвейн. И вообще, я говорил, что у нас здесь классно? Нет, так вот: у нас здесь классно.

Пробный пост

[indent] Сир Гвейн Хайтауэр вместе с трема Золотыми Плащами ждал на принца у Драконьего Логова. Молчаливое приветствие – всего лишь качнуть головой и задержать взгляд, считая в уме до пяти. Слова скорби. Сир Гвейн первым прерывает тишину. Просит принца принять соболезнования, уверяет, что город все еще скорбит о столь преждевременной кончине добрейшего из правителей, что когда-либо знал Вестерос – короля Визериса. Дейрон молчит. Знает, что ведет себя неправильно и сейчас должен поблагодарить рыцаря за поддержку, согласиться с тем, что его отец – король Визерис из дома Таргариенов – был прекрасным правителем, подаривший Семи Королевствам двадцать шесть лет мира и процветания. Не может. Набирает в легкие воздух, хочет начать говорить речь, заготовленную еще в Староместе, и… не получается. Мысли путаются в голове, язык каменеет, лицо рыцаря, которого принц знает с младенчества, теперь  незнакомое.
[indent] Дейрон глядит перед собой. Внимательно всматривается в лицо сира Гвейна, хмурится, будто пьяница, что узрел на пути из таверны к дому Неведомого. Осторожничает, еще немного и точно сделает шаг назад, а потом еще один, резко развернется на носках, со всех сил побежит обратно в Логово, сорвет цепи с Тессерион и… «И что дальше, Дейрон?» - спрашивает себя голосом лишенным  тонов и полутонов, ровным, бесчувственным. Ответ давно очевидный и сомнения в правильности выбора были отброшены еще в Староместе. Ворон прилетел вовремя. Не поторопись Эйгон с желанием видеть брата в Красном замке и пришлось бы из Староместа слать гонца по дороге Роз, догоняя войско Хайтауэров, что уже было на марше. Вести о гибели короля. Коронация Эйгона. Письмо с печатью десницы короля – Отто Хайтауэра, — содержание которого лорд Ормунд Хайтауэр предпочел обсуждать за закрытыми дверьми великого чертога в компании мейстера, старшего сына и принца. Светоч Староместа загорается зеленым пламенем посреди ночи. Все произошло слишком быстро. Неправильно. Разрушительно. Дейрон склонившись над пергаментом, еще раздумывал: обращаться к Эйгону как к брату или королю, а Вестерос уже поделился на верных союзников и предателей.
[indent] - Как вы это могли допустить?
[indent] Не вопрос, а крик души, что раньше никогда не примерял личину слов. Принц спешно показывает в сторону разрушенного Драконьего Логова. Замешательство, царившее на лице лорда-командующего, исчезает, не успев полностью расцвести. Сир Гвейн во всем обвиняет рыцаря Королевской гвардии сира Эррика Каргалла. Просит привести лошадь для принца и тут же, без пауз продолжает обвинять рыцаря в белом плаще. Дейрон слушает внимательно. Не смеет перебивать, запоминает. Уточняющие вопросы не задает. Только раз, уже по пути к Красному замку, Дейрон интересуется у дядюшки, когда он получил должность главнокомандующего Золотых Плащей. 
[indent] Вновь растерянность. Сир Гвейн Хайтауэр знает принца Дейрона с младенчества и раньше их общение было весьма непринуждённым, легким, лишенным пропасти из титулов и статусов в обществе. Больше не так. Дядя глядит на племенника осторожно. Пытается предугадать ход мыслей и выискивает в вопросе потайные смыслы. Смешно теперь вспоминать, но раньше в коридорах Красного замка молодого рыцаря из Староместа за сельского дурачка считали. Давно, правда, это было. В годы, когда ссоры в королевской семье не покидали стен Красного замка.
[indent] - Незадолго после смерти короля Визериса, — отчитывается. Смотрит прямо. Больше не дядюшка, что давным-давно катал маленького принца на плечах Нет. Лорд-командующий Золотых плащей. Рыцарь. Верный слуга короля Эйгона Второго.
[indent] - Так значит, до коронации?
[indent] Отплата той же монетой. Непринуждённый тон с правильно расставленными акцентами. Больше внимания дороге, чем сопровождающим. Чуть сильнее натягивает поводья и заставляет лошадь затанцевать на месте, стоит только мальчишке лет пяти поддаться вперед и руками потянуться к лошади принца. Блеск стали, а затем плачи и крики, от которых белоснежная лошадь принца пугается больше, старается встать на дыбы, сбросив со спины наездника. Еще больше зевак вокруг. Еще больше шума. Сир Гвейн обвиняет во всем юнца с посеченным от оспы лицом, а золотой плащ на плечах выглядит слишком тяжелым, будто снятый из старшего брата. Дейрон не вмешивается. Не смеет на глазах у всей Королевской Гавани отчитывать лорда-командующего городской стражи, напоминая, что рыба гниёт с головы. 
[indent]  [indent] Поправляет плащ и перчатки, обматывает поводья вокруг правой руки. Продолжает путь сам. Жалеет, что не хватает дерзости ударить лошадь по бокам и галопом помчаться к замку, заставляя сонную процессию глотать пыль из-под копыт.

[indent] У ворот в Красный замок его тоже ждали. Сир Кристон Коль в компании рыцаря Рикарда Торна. Белые плащи не тратили время на пустые соболезнования. Сир Кристон спешно оглашает волю короля. Уже по пути к тронному залу Дейрон сбрасывает дорожный плащ и прячет пару перчаток за пояс. Рубашка из плотного черного шелка и такой же темный дуплет. Эйгон восседает на Железном троне. Эймонд развязал войну, убив Люцериса над Штормовым Пределом. Дейрон все еще по ночам льет слезы по отцу.

[indent] Двери в тронный зал открывают гвардейцы. Глашатай громко произносит имя и титул. Дейрон не может переступить порог. Не сморит по сторонам, прикипев взглядом к Железному трону, где больше никогда не воссядет отец. Ворон с вестями о смерти короля. Колокола Звёздной септы. Соболезнования. Все это было. Все это Дейроном воспринималось с трудом и скорбь его была искренней. Но только сейчас, смотря на Железный трон, где восседает брат, приходит полное осознание: король умер — да здравствует  король.
[indent] Первый шаг самый сложный. Потом проще. Иди вперед, не смотреть по сторонам. Остановиться у подножья Железного Трона. Вновь взгляд на Эйгона и, так глупо, хочется улыбнуться, а на ум вместо слов клятвы приходят только старые воспоминания, когда все было проще и Дейрону Железный трон напоминал старого злого дракона, уснувшего навсегда. «Не сотня, а тысячи мечей, раскалённых до бели пламенем Балериона», — часто говорил он в Староместе, потому что  самое интересное, о чем он мог поведать – это истории из Красного замка.  «Тысячи мечей и ни одного из Дорна», — глупое откровенные настигнувшее принца в самый неподходящий момент. Еле заметно прикусывает губу, чтобы не поделиться со двором интересным наблюдением.

[indent] - Я, принц Дейрон из дома Таргариенов, клянусь перед ликом богов и людей в неуклонном повиновении и верности моему королю – Эйгону Второму из дома Таргариенов.
[indent] Его не просят и не требуют произносить клятвы. Дейрон сам преклоняет колено. Говорит громко и каждое слово – не брошенное пустое обещание. Верность– высшая ценность, что он может предложить брату. Или все-таки королю?

[indent] Поднявшись вновь на ноги, взглядом тянется к Железному трону. От Эйгона  к матери и деду, а затем опять к брату. За спиной слышны перешёптывания и, осторожно Дейрон бросает взгляд в сторону, надеясь в толпе увидеть Эймонда или Хелейну. Напрасно. Только незнакомцы. «Союзники», — сам себя исправляет принц, стыдливо опуская взор к подножью трона.

0

8

  • Автор: пиар
  • пиар
  • бегаю тут
  • Сообщений: 3556
  • Уважение: +7

порез на собаке – сирин с собачьей головой

• • • • CASSANDRA
greek mythology • греческая мифология • кассандра
https://i.imgur.com/BC134Iz.gif
rosalía

Здесь все такое нарочито стерильное, матовое, все такое больничное и небрежное, все такое оторванное от жизни. Ее от этого подташнивает. – Пожалуйста, – говорит ей бариста, здоровенный мужик с рыжими подкрученными усами, протягивая ее соевый латте. – Эй, если ты собираешься на улицу, то я бы не советовал. Тучи. Лучше сядь здесь.
– О, вау. Ты синоптик? – говорит она без выражения и смотрит на часы. Двенадцать двадцать две. – Я быстро, детка. Встречу подругу и сразу внутрь. Не скучай.
Действительно тучи, но дождя не будет. Она сидит снаружи, покачивая ногой, и проглядывает новости, хаотично переключаясь между бесконечными вкладками. Часы. Двенадцать двадцать пять. Еще три минуты. Так лудоманы обновляют онлайн-казино, суеверно отслеживая сделанные ставки. Нетронутый кофе стоит рядом с ее рукой. Наушник в одном ухе. Eusexua. Ей понравилось. Она слушает его без остановки, один и тот же трек, уже сутки с момента выхода. Двенадцать двадцать шесть. Тор, сафари, хром. "Неразгаданные тайны", реддит. Ее там забанили за дерейлинг, но она завела новый аккаунт. Двенадцать двадцать семь. Она поднимает голову и смотрит на остановку напротив: там дожидаются автобуса до центра пассажиры. Женщина лет восьмидесяти, ориентир – значок с Тетчер и розовые перчатки. Женщина за сорок. Ориентир – родинка над верхней губой и двое детей-погодок с рюкзаками наперевес. Дед со стулом в руках, ориентир – стул. Шестеро пешеходов. Хиджаб, хиджаб, спецовка и фирменный пакет лидл, пирсинг, розовые волосы. Автобус выезжает из-за поворота. Тетчер встает, за ней подтягивается мамочка с детьми.
Двенадцать двадцать восемь. Она достает телефон и включает запись. Автобус плетется по выделенке. Секунда. Две. Три. Из-за автобуса выезжает прибавивший в скорости приус.
– Эй, – она слышит свой голос как будто со стороны. – Уходите оттуда. Ты, со стулом, слышишь? Уходите.
Мужик со стулом поводит головой. Еще секунда, и из кармана в бок приусу влетает гольф, вминая приус в остановку. Кто-то кричит. За ее спиной хлопает дверь, усатый бариста бежит к месту аварии. Рука в розовой перчатке, впечатанная в треснувшее, но не лопнувшее стекло бампером. Мигалки. Было. Снято.

дальше

Она обрезает начало видео и отправляет его вместе с координатами на три телефонных номера (экстренные контакты). Потом пробует кофе. Кофе остыл и стал просто отвратным.
У нее немного трясутся руки.
Потом приходит смс о пополнении счета. Обычно это ее успокаивает. Почему-то не сегодня. Потом, минуты через три, обновляются новостные заголовки. "Видео предоставлено анонимным источником". "Источник, не пожелавший раскрыть свое имя". "Источник: случайный очевидец". Это она – анонимный, источник, без имени, очевидец. Стрингер. Ей платят за эксклюзив. За исключительный талант предугадывать то, что никто предугадать не может. Чувствительность к среде. Интуицию. Постоянную балансировку на грани психоза.

Вкладка с форчаном. Реддит. Реддит. Гардиан. Рейтер. Роттен.ком умер, но жив в наших сердцах (в ее телефонной галерее). Ативан и зипрекса, ежемесячный рецепт. Какой бардак в квартире, это полный пиздец. Позвонить отцу. Он не берет трубку. Возьми трубку. Возьми трубку. Это важно, возьми трубку. Теперь ты. Есть информация, что через полчаса на третьем выходе со станции Ватерлоо кто-то оставит подозрительную сумку, к ней лучше не подходить. Я не приеду, у меня мокрые волосы. Теперь ты. Теперь ты. Она перезванивает на два номера назад. Ты кому-нибудь сказал? – Я думаю, ты ошиблась, – с той стороны. – Есть инфоповоды и покруче, честно говоря. Утром она пьет кофе и читает о взрыве на станции Ватерлоо. Бедному копу оторвало два пальца.
Раньше это давалось ей легче, деньги были приятны и покрывали сопутствующий ущерб. Молчи и снимай. Это не опровергнуть. Кто-то ее проклял этим неверием. Всей этой болтовней, всем этим легкомыслием. Ты была взвешена, но весы сломались. Как одиноко жить с такой тяжелой головой. Как тяжело жить такой одинокой и носить на себе любовь к этому ебаному миру, которую некуда, не во что, не к кому обратить. Розовая перчатка стоит у нее перед глазами, как стоит все остальное, это ебаный секонд-хэнд из чужих трагедий, о которых она знала и которые не смогла предотвратить, но на которых смогла заработать на горячую воду и альгинатную маску перед сном. Быть правой и вечно капитулировать в споре. У меня есть все аргументы, чтобы тебя уничтожить, но у меня нет голоса нихуя. Быть "я же говорила" (ей некому говорить, что она же говорила, ее уже давно никто не слушает, все думают, что она ебнутая). Быть "я так и знала" (ей некому говорить, что она так и знала, никто не интересуется тем, что она так и знала). Лезть в чужие дела и рыдать, сидя в кухне, потому что своими же руками подтолкнула этот ебаный судьбоносный механизм. Она никому ничего не обещает. Никому не дает никаких гарантий. Ей тошно от своей таинственности, как было бы тошно от собственной сексуальной опасности человеку, который только что откинулся с зоны. Ты хочешь меня, потому что я плохой парень, а я сидел ни за что. Я в жизни никого не обидел, я вообще буддист. Меня оговорили. Веришь? Никто не верит.

Твиттер, реддит, форчан. Чужие домовые чаты. Форумы по интересам. В метро пялиться в чужие телефоны. Чаты с миллионами миллионов друзей, друзей друзей, друзей знакомых, знакомых знакомых. Она пьет свои утренние таблетки и думает: мне нужно найти того, кто сможет говорить за меня. Мне нужно найти того, кого нельзя опровергнуть. Меня заебала эта сраная проблема вагонетки. Я не на рельсах, я не в вагоне, я не у рычага. Я – этот ебаный белый фон, на котором они нарисованы. Все, что я могу – смотреть.
Шесть пятьдесят две. Координаты, видео, три номера. Смс. Заголовки сменяются другими. Она выходит из метро и не сворачивает – пикирует к алкогольному отделу маркета и уже почти открывает дверь, когда ее подрезает чужой велик. – Я бы на твоем месте шел домой, подруга, – туманно сообщает ей водитель велика. Он в очках, так что по лицу хуй поймешь, что это – пранк, социальный эксперимент, соли. – Реально. Это горячая точка.
– Меня кто-то снимает или что? – она поднимает брови. – Давай сам уже отсюда, ебанат.
– Как знаешь. Мое дело предупредить, – он пожимает плечами и едет дальше.
Чего заслужил этот день. Красное. Белое. Пулю в висок. Игристое по скидке. Она почему-то берет сразу две бутылки. Тупо убиться и заснуть, желательно, спать без снов. Форчан, твиттер, реддит. Сан. Еще одна смс – штормовое и дожди. Сука. У нее на глаза наворачиваются слезы, и одновременно с этим ей становится смешно. Вы меня окружили, блядь, мамкины предупреждаторы. Не будет никакого дождя. Не пойду домой. Я тоже никому не верю. Я больше вообще никогда не буду никому ничего говорить.
Внезапно ее как будто оглушает взрывом. Очередь оборачивается как в слоу-моушене. Она смотрит на них широко раскрыв глаза, вся в пене. Опускает взгляд вниз и видит два пустых дула – два горла от бутылок с шампанским. Шампанское льется ей на ноги, впитывается в туфли. Щекотно и сладко стекает по лицу.
– Реюнион группы оазис, – зачем-то говорит она кассиру.
– Что? – говорит кассир.
– Это горячая точка, – говорит она. – Я за это платить не буду. Всем пока.
Она разворачивается и выходит. Потом бежит. Расталкивает людей. Снимает туфли и бежит быстрее. Быстрее, чем в школе на физкультуре. Быстрее, чем когда опаздывает посмотреть на чужую смерть.
Но велика нигде нет.

мужчина царь каблук шизотипички его корона
мне интересно: когда чужой персонаж живет своей жизнью, дохуя или не дохуя текста, динамика типа много пиздежа плюс какое-то парадоксальное действие. люблю когда все неожиданно и с кучей лирических отступлений. чем интереснее тебе тем интереснее мне. чем меньше ты думаешь о красоте текста тем красивее он становится
триггер ворнинг пост раз в месяц (в лучшем случае)
если мы уже сталкивались и тебе что-то не понравилось – ничего с тех пор не изменилось так что извини, мне вторых шансов лучше не давать т.к. я остановился в развитии еще в 2003

Пробный пост

Ты похожа на супермодель, типа Кейт Мосс. Такая ты красивая. Ты красивая, как две супермодели. Или ебаная армия супермоделей. Пехотный их полк. Ее фотки раньше постоянно печатали в "Сан", и он тупил в ее лицо, стоя в очереди у индуса на углу (стойка с прессой стояла на кассе). Кейт Мосс стала ассоциироваться у него с этим блаженным моментом, когда он находил наконец в себе силы выйти за сигаретами. Ламберт энд Батлер и лицо Кейт Мосс. Отличный понедельник. Ламберт энд Батлер и лицо Кейт Мосс. Отличный вторник. Как жизнь, как сам? – отлично, у меня всегда все отлично. Ламберт энд Батлер и лицо Кейт Мосс. Отличная среда. Она ебнутая кокаинистка, она висит вниз головой из окна гостиничного номера. У нее волосы цвета хуй знает чего. Все его девчата были брюнетками, так случилось. Ламберт энд Батлер и лицо Кейт Мосс. Отличный четверг. Волосы цвета серебряного Ламберт энд Батлер. Волосы цвета одной, двух, трех, четырех склянок, которые стоят сегодня в холодильнике вместо молока, "им нужен температурный режим", "если ты настолько тупой, что можешь перепутать бутылки, то, может, тебе и полезно будет напиться растворителя". Он пытается вспомнить, как выглядит лицо Кейт Мосс, и не может, он восстанавливает Кейт Мосс через память рук. Тонкая кожа, натянутая на скулах. Полный горячий рот. Пиздец, ты похожа на супермодель. Ты сама не вырубаешь, как ты похожа на супермодель, ты даже представить себе не можешь. А я могу.
Ламберт энд Батлер – реально хуевые сигареты, но он как-то привык их курить. Нет газеты хуже, чем "Сан". Индус постоянно наебывал его со сдачей. Но он был каким-то счастливым что ли в эти тридцать секунд первых за день затяжек. Как будто это из его окна висит Кейт Мосс и ждет его там, в Шордиче, и полный горячий рот ее призывно раскрыт только для того, чтобы он вставил в него свою недокуренную сижку.
Он ловит ее за запястье наконец и целует тыльную сторону ладони, как дамам целуют руки при встрече.
Отличная пятница.
Суббота вообще заебись.
Что уж говорить о воскресении.
– Типа Кейт Мосс, – и отбирает у нее косой, трется лицом об живот. – Такая ты охуенная. Не вникай.

Кровать глубока, как глубока среднестатистическая английская ванна. Он тяжелый. Он самый тяжелый человек на свете. В полудреме он чувствует ее мягкие касания, так ткани мажут по лицу, когда в магазине заходишь в стойку с одеждой. Шершавый отрез парчи, острым краем по губам. Шелк как теплой водой в лицо. Хлопок – это пододеяльник, когда накрываешься одеялом с головой. Джинса вроде той, что осталась брошенной на полу, в ее складках прячется жемчуг и другие сокровища. Креп. Органза. Шерсть. Кружево ажурное – ребра голые и трогательные. Ее рука его пеленает, кровать проминается, в этой комнате не осталось ничего фундаментального, ничего надежного, ничего твердого. Зыбучие пески. Швейная мастерская. Чей-то неосторожно открытый будуар. Она повсюду здесь, мадам Ливия. Бесшовное белье на ней и под ним, ни единой строчки на два тела, кроме его зашитой когда-то брови.
Капрон самый легкий как на девчачьих колготках, рвется с треском и расходится, как вскрытая кожа. Швов не будет. Пускай заживает само. Винил дешманский как с кинки-пати – это его веки на ощупь, со стороны не видно, но на самом деле они тоже в ожогах. В тебе костюмерная театральная, чей-то тайный непристойный гардероб, альков, спрятанный от чужих глаз за шторой. Плечо немеет от неподвижности, в нем целая горсть швейных игл. Он поворачивается нехотя, на долю такта или в чем еще можно измерить движение. На долю доли миллиметра. – Еще. Ты пока не в курсе. Просто хочу, чтоб ты знала. Ты не в курсе о том, какой я тупой, Ливия, – зачем-то говорит он своим сонным, реально тупым голосом. – Есть один фильм. Старый, немецкий. Там весь мир сделан из такого черного задника. Как в театре. А в... – он жмурится и оглушительно зевает в ладонь. – А все остальное нарисовано на нем мелом. Дома. Касса в банке. Двери. Лампы. Христа распинают, а крест нарисованный. У смерти тоже лицо из мела. Мой любимый фильм. Я однажды взял бутылку жидкости для прочистки труб и вылил ее себе в лицо. Такая история.
Потом он поднимает свое ничего не выражающее лицо и целует ее снова. Сквозь батист и сквозь сетку. Сквозь кашемир и сквозь велюр. Пачкает своим мелом ее холеный бархат. Ему не нужно прощупывать путь до ее рта руками, этот легкий подъем головы сразу стал машинален, как машинально ты выбрасываешь руку с кровати в своей царской, Ливия, спальне, и вслепую находишь на прикроватной тумбочке телефон, как машинально по утрам ты тянешься к своей изящной, Ливия, чашке на полке в кухне. Он, может, и всегда был машинален, заложен в его мышечную программу. Он просто не вырубал: думал, просто в потолок посмотреть захотелось.

Он тонет дальше. Тонет глубже. В кровати, в тканях, в ней и в ворованных у нее снах. Такое ленивое сообщение мысли по кругу, от одного виска к другому, так тают от внутреннего лихорадочного жара чужие серебряные звезды. В чьем-то из снов это серебро пачкает бесконечные ткани как кровь. В детстве он заебывал мамку этими носовыми кровотечениями, каждое утро она приходила к нему в спальню и с каменным лицом собирала еще пахнущие стиркой простыни, чтобы снова залить их хлоркой в большом сером тазу. Это серебро пускай останется на месте. Я химию как-то не очень.
Он курил Ламберт энд Батлер и смотрел на лицо Кейт Мосс через рябую витрину, а кровь капала и капала на сигаретный фильтр, он привычно утирал ее с лица рукавом толстовки. Может, это из-за анемии. Может, какая-нибудь очередная аллергия. Ты похож на труп, Гершвин. Давай съездим к морю? – однажды они поехали в Олдборо на выходные, было пиздец как холодно, мама надела его анорак и была похожа на школьницу-наркоманку, у него от ветра лицо покрылось мелкими красными точками. Загореть не удалось. Рекреация не удалась тоже. В комнате в маленьком Б&Б, пока мама была в душе, он накрылся всем, что смог найти. Два шерстяных одеяла, четыре пододеяльника, три простыни, одно большое и два маленьких полотенца. Это было тяжело и тепло, и пружинная кровать проминалась над ним точно так же, Северное море там, на побережьи, в своем льду и мелкой снежной крошке было цвета его глаз прямо сейчас, а если бы льда и снега не было – было бы цвета его глаз тогда. Я с тобой как тогда. Я с тобой как всегда, но как будто все видно, ты все видишь тоже, мне ничего не надо объяснять. Никакого насилия. Никаких вторжений. Никакого террора. Сегодня я простужусь, но через неделю приду в норму. Вчера все было в крови, но завтра все будет чисто. В понедельник – у индуса в очереди, Кейт Мосс стабильно творит хуйню, Ламберт энд Батлер, все четко, отличный понедельник. Если замерзну, пусти к себе, у тебя есть чем укрыться. Если замерзнешь, приходи: крови мало, но она пока не остыла.
Из-за глухого заслона стены слышится тонкий женский визг, потом – взрыв хохота и гулкий хлопок балконной двери. Он снова зевает, коротко отвернув лицо в сторону, и трет лицо ладонью:
– Когда ты проснешься, я буду здесь. Завтра тоже. И послезавтра. Я здесь почти навсегда. Оставайся со мной.

0

9

  • Автор: пиар
  • пиар
  • бегаю тут
  • Сообщений: 3556
  • Уважение: +7

IF I DIDN'T CARE – THE INK SPOTS

• • • • NICK VALENTINE
fallout • фоллаут • ник валентайн
https://forumupload.ru/uploads/001a/48/60/3989/747887.png
ваш выбор

[indent] Здравствуй, Никки. Ну, как там твои наручники, ещё не заржавели? Неон всё так же ярок, словно маяк посреди серых переулков?
Прошло некоторое время с тех самых пор, когда я навсегда хлопнула дверьми большого изумруда, но это никогда не помешает нашим петлям гостеприимно скрипеть, где бы не очутился  новый дом. Впрочем, ты всегда знаешь где меня найти, ведь я пригрелась по соседству. Но ты не ищешь.  А как же все наши прогулкам под луной, по раздолбанным улицам Фенса? Кормление лебедей на одноименном пруду? Пусть ты так и не смог разоблачить главный вопрос моей жизни - моё прошлое, но те немногочисленные расследования, что нам удалось провернуть дуэтом до сих пор ложатся на тексты моих песен. Будет лишняя минутка, забрось свои уставшие шестерёнки на барный стул "Третьего Рельса", я угощу за свой счёт.

Дополнительно:
[indent] Здравствуй, гениальный детектив. Я предлагаю тебе прожить историю одной Магнолии, а вместе с тем, множество увлекательных приключений внутри и за пределами зеленых стен. В моей интерпретации Лия приобретает прошлое и строит будущее, которое никогда не упоминалось в серии игр, но я любовно собрала его по осколкам довоенного мира. Как и ты, Магнолия - синт. Как и ты с братом - уникальная разработка, собранная на успехе ваших версий, но в отличии от вас - не помнящая своей сборки. Кратко - она является перерождением Веры Киз - той самой, что некогда блистала на киноафишах, но всё это дела минувших дней. В наши дни, первой остановкой Лии стал - Даймонд Сити. Однако столкнувшись с грязными слухами о своём стремительном успехе, она не намеревается мириться со столь бессознательной публикой и вскоре меняет место жительство на Добрососедство. За этот период, Лия успевает обратиться к Нику с просьбой о расследовании собственного прошлого, побывать в передрягах, связанных со светским обществом Колониального бара и побывать на желтых страницах газетёнки Пайпер. Это и многое другое, что мы придумаем совместно. Однако, уход Магнолии из бейсбольного города только поспособствовал расцвету Магнолии. В "Третьем Рельсе" она нашла не только своё призвание, как певицы блюза, но и стала крайне красноречивой собеседницей всякому подвыпившему путнику, что делает её теневым брокером информации, весьма выгодным для потребностей детектива.
важно! заявка не в пару. однако, эпизод её биографии, вполне мог включать близость нуарной парочки и если такое интересно, можно обсудить на правах флешбека.

пост

Уже некоторое продолжительное время, задолго до непосредственного инцидента с трюмо и платьем, между ними выросла стена недомолвок. Когда-то наговариваясь до мазолей на кончиках языках, вовсе не фильтруя темы тех самых бесед, вдруг они забыли. Как давались легко шутки и серьёзные обсуждения, как было здорово не продумывать и не заготавливать каждую вторую реплику наперёд, предварительно взвешивая все возможные последствия небрежно окрашенного словца. Но тогда все было иначе...

Джон приглянулся ей едва её изящная ножка переступила ржавую калитку Добрососедства. Её можно обвинить в падкости на власть, но разве есть что-то дурное в женском инстинкте и потребности нуждаться в защите и покровительстве? Такой мужчина, как Хэнкок, заслуживал уважения просто потому, что однажды рискнул и с тех пор умудрялся удерживать свой авторитет и порядок на земле, где созидал условия не для себя единого, но и своих последователей. Пусть городок и крошечный, но в условиях ядерного испепеления не каждый дюжил прокормить самого себя и уж куда более поселение. Хэнкоку удавалось кормить, поить, купать и даже баловать развлечениями своих людей. Разумеется не без манипуляций, понятное дело - не без применения силы. Тем ни менее, он показался ей перспективным, справедливым лидером и надёжным мужчиной. И тогда ей почудилось, будто они смогут поладить и подружиться. Но Магнолия жёстко обожглась на собственной ошибке. Им никогда не быть друзьями.

Он высоко оценил её дебютное выступление, они согласились и на работу, и на жильё. И если поначалу она, как и всякие новоприбывшие снимала жильё на гостевых условиях, то вскоре он договорился выдать ей один из лучших номеров постояльцев — постоянцев. Они много болтали, когда Хэнкок спускался в «Третий Рельс» провести вечер, плавно сливающийся с ночью. Он не из тех, кто должен уходить до полного закрытия. Спустя некоторое время и вылившийся фундамент доверия, Джон находил предлоги пригласить её вверх по лестнице Старого Капитолия. Обсуждая возможности для привлечения большей аудитории блуждающих путников со звенящим крышками карманами; порой призывая Магнолию выступить его информатором, ведь ей куда охотнее доверяли секреты, изрядно подвыпившие очарованные гости. А потом... Потом начав обсуждать при ней вопросы куда более важного политического уровня, словно просто не желая отвлекаться от их "дружеской" компании ни на мгновение, даже посреди рабочего процесса. А позже... Градоначальник даже интересовался её мнением в некоторых вопросах. Лия не знала, делал ли он то из вежливости или ему взаправду была интересна её грань восприятия, но что ей стало прозрачно понятно, так это стремление вовлечь не только в жизнь города, но и казалось в свою собственную... Но ведь так и поступают друзья, разве нет?
Стремительно и аутентично связь между ними завязывалась, крепчала и становилась всë значимее и ощутимее. Не только для них двоих, но и всë их окружение очевидно наблюдало за развтием событий и делало ставки на исход.
Вот только дружба кончилась. В тот самый миг, как Магнолия распознала мучительный укол ревности, вонзивщийся под рёбра, когда чужое женское внимание к градоначальнику сплеснуло по её покою холодным затупленным лезвием. Тогда ей показалось, что хорошей идей будет развеять голову и сердце, когда за баром ей повстречался кавалер поприличнее и она позволила ему угостить ее коктейлем в обмен на кокетливую улыбку. В тот вечер, находящийся в баре, Хэнкок был крайне недоволен, но конкретику озвучить так и не смог. И вот, всë больше не казалось прежним. Всë больше не было, как раньше.
Они стали говорить более сдержанно и избегать личные темы. Она старалась реже подниматься наверх, он кажется не спешил спускаться вниз. Это должно было помочь обоим остыть и отказаться от вторичных домыслов, что все в округе трактовали напротив как намёки, но... Гиря до полу дошла, накал страстей вскочил ввысь и произошло то, что произошло... Им было необходимо сделать то, чего они пытались избегать - откровенный разговор.

[indent] Но как найти слова, когда плещут одни эмоции, словно пузырьки растрясенной квантовой?
Пусть и плохо скрывая мокроту серебряных глаз и ещё менее утаив кровотечение изрезанной ладони, Магнолия стремительно  пронеслась мимо ресепшен-стойки, нарушая свой обыкновенный ритуал обмена приветливой любезности с Клэр. Так словно надеясь, будто заперев за собой дверь в апартаменты, ей удастся отгородиться и от насущных проблем и от тягот внутри, она провернула щеколду, задернула шторы, убираясь фасад Старого Капитолия  с глаз долой, но... От себя не убежишь.

Бережно скинув пальто, в попытке того не испачкать, она печально отметила чёрное платье, весьма хорошо, но непривычно сидящее на фигуре. Её внимание тут же переключилось к ванной комнате, где в подергивающемся свете, питающегося генератором отеля, она принялась выскабливать осколки из собственной ладони. Вынимать их на желтоватый кусок бумаги, окропляя ту алым. Промывая раны разведённой водкой, она наконец принялась бинтовать ладонь. Всë это время, её сознание лихорадило от осознания произошедших событий и вырастающих выборов. Как быть теперь? Оставаться а городе или снова паковать чемоданы? Искать совета и понимания к кого-то ещё или никогда не упоминать эту ситуацию, дабы злые языки не прознали? Лия была в конфликте с самой собой и оттого дрожь в её руках множилась, спутывая все бинты. 

0

Страница: 1

Вы здесь » souldreamate » партнерство » ex libris

Рейтинг форумов | Создать форум бесплатно